Няня поневоле
Шрифт:
«Все хорошо. Хорошо. Шмелев не найдет меня. Не найдет», — проваливаясь в сон, бормочу я собственную мантру.
7
Шмелев
Естественно, ни в какой Никитск я не ехал! Еще чего не хватало! Сидел дома и от нечего делать строчил слезливые сообщения жене. Котенок… Твою мать!
Даже не думал, что откликнется. Ошибся!
Аж настроение улучшилось от этой глупой переписки. Моя боевая мышка забилась в дальнюю норку и оттуда машет кулаками мудрому коту. Ну, подожди, девонька, еще не вечер.
И
Смотрю внимательно в экран айфона и начинаю злиться. Следующие пять сообщений так и остались непрочитанными. В лучшем случае — Аполлинария отключила сотовый, а в худшем — избавилась от него. Зря я, конечно, ей написал. Поспешил! Обрадовался, старый дурак!
На следующий день становится ясно, что симка Жанны, оставшаяся в Никитске, не отвечает и даже не высвечивается в сети. А другая, в Барселоне, еще жива. Но телефон отключен.
— Сестры расстались, — нарочито серьезно бухтит Панкратов, — значит, Аполлинария Михайловна должна попросить кого-то из знакомых купить новую симку. Мы уже обозначили круг ее общения. На первом месте некая Людмила Вячеславовна Круглова, специалист по родовспоможению. Есть еще несколько молодых женщин. Судя по нашим данным, все недавно родили детей.
— Ты намекаешь, что моя жена работала акушеркой? — морщусь я. — Вполне возможно… К этой Кругловой ты кого-нибудь направлял?
— Местные пацаны попросили знакомого мента с ней побеседовать.
— Как я понимаю, затея провалилась? — сверлю злым взглядом безопасника.
— Да, — уныло кивает тот. — Тетка прошаренная оказалась. Позвонила начальнику отделения на личный номер и уточнила. Дункану потом по шапке прилетело.
— Чушь какая-то! — подскакиваю я и, пытаясь успокоиться, быстро хожу по кабинету. Чувствую, как из глубины души поднимается неконтролируемая ярость. Разбить бы что-нибудь или убить кого… Останавливаюсь около открытого окна, внимательно смотрю на зеленеющие газоны и стайки птиц, перелетающие с ветки на ветку. Уже апрель, мать вашу! Семь месяцев, как исчезла жена. И найти ее не могут профессионалы.
— Я что думаю, Федор Ильич, — нерешительно тянет Панкратов и, словно прочитав мои мысли, добавляет осторожно. — Если мы до сих пор не нашли вашу супругу среди живых, может, не там ищем?
— Думаешь, ее грохнули? — с сомнением гляжу я на толстую морду безопасника. — Сомневаюсь… Да и кому она нужна? Если бы мне мстили, то уже бы сообщили, где забрать тело.
— Всякое может быть. Кто-то мог случайно порешить. Или нарвалась на маньяка… Тех вообще фиг вычислишь.
— Ты перепил вчера, что ли? — рыкаю, не сдерживаюсь. И уже собираюсь выложить правду о вчерашней переписке, как неожиданно понимаю простую истину. Вместо жены я мог переписываться с кем угодно. И симка ее сестры осталась в Никитске у каких-то знакомых Жанны. А вот где именно Аполлинария, так точно установить не удалось. И даже зацепиться не за что! Не жена, а Мата Хари, блин!
Смотрю в растерянное лицо Панкратова. У этого хряка точно никаких идей нет. И как гласит народная мудрость — хочешь, чтобы получилось хорошо, сделай сам! Нет, я всеми руками за делегирование функций. Но сейчас не тот случай. Денег на спецов не жалко, вот только они никак не могут распутать клубок. Да какой
— Так, — командую тихо. — Мне на завтра нужен билет до Барселоны и точный адрес Жанны Ковалевой. Это раз. Второе — распечатку всех звонков с симки, оставшейся в Никитске. С момента покупки. Запросить немедленно, и мне на стол. Даю времени сегодня до конца дня. Понятно?
— Да, — бормочет изумленный Панкратов. — Все сделаем. В лучшем виде, Федор Ильич…
— Пошел отсюда, быстро, — рыкаю я, закусив удила.
«Я найду тебя, девочка, — вздыхаю, плюхаясь в кресло. — Конечно, я налажал с симкой. Но я и исправлюсь. Нужно только мозги включить самому и надавать по башке подчиненным. Желательно бейсбольной битой».
Закрываю глаза, понимая, что работать не в состоянии. Но банкир спит, а денежки капают. Нужно немного расслабиться. А то так и инсульт схлопотать можно. Или инфаркт. Не мальчик уже. А если кони двину, то все мое состояние достанется вероломной Аполлинарии. Я же все на нее переоформил, дурак! Насте и Илье выделил самые крохи. Все хотел обеспечить любимую после моей кончины. А оно вот как обернулось.
«Нужно вызвать нотариуса и переоформить завещание, — думаю я, потянувшись к айфону. Нахожу там плейлист с любимыми исполнителями и, уложив затылок на подголовник, отдаюсь во власть чарующего голоса Лиры Амани. Нежнейшее лирическое сопрано уносит меня на год назад, и я словно растворяюсь в воспоминаниях.
Нам с женой очень нравилась эта певица. И мой сын неравнодушен к ней как к женщине. Поэтому на день рождения Аполлинарии я приглашаю Лиру в наш дом. Гонорар баснословный. Но оно того стоит. Зато супруга радуется, как маленькая девочка. Даже во время обеда просит посадить звезду рядом с ней. Что ни сделаешь ради любимой? Мне даже радостно, что Аполлинария фанатеет от изысканного пения, а не слушает всякий рэп и шансон. Что удивительно, учитывая, из какой среды я забрал ее. Любуюсь женой, одетой в приталенное платье из органзы. Естественно, в нужных местах там проложен тонкий чехол, а кое-что прикрывает вышивка, но этот шедевр от Валентино сидит на малышке, словно вторая кожа, а по рукам и подолу порхают игривые бабочки. Скольжу ленивым взглядом по публике, собравшейся в нашем доме. Даже моя дочь после вторых родов выглядит как престарелая матрона. А про жен компаньонов и говорить нечего. Только одна Аполлинария сверкает как бриллиант в этой кодле старперов. Да еще Лира Амани, которой мой сын делает недвусмысленные намеки.
Вечер в самом разгаре и, когда ведущий объявляет любимую песню моей жены, Лира Амани выходит на сцену в точно таком же платье, как у Аполлинарии, и приглашает мою девочку подняться на сцену. Они стоят, обнявшись, как сестры-близнецы, и поют о любви к избраннику. И если до этого момента я чувствовал раздражение из-за глупой выходки Лиры, то теперь понимаю, что разозлился не на шутку. Аполлинария поет с душой. Вот только смотрит не на меня, а куда-то в зал. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с довольным сыном.