Нынче в порфире…
Шрифт:
— Вот-вот,— подхватил Веспер Юнсон.
Я задумался.
— Значит, так… в десять минут десятого Свен Лесслер уже определенно был утоплен в ванне, и убийца скорее всего раздевал труп.— Я помолчал и добавил: — И для Лео, и для убийцы это наверняка был шок, да какой!
— Без сомнения,— сказал начальник уголовной полиции.— Удивительно только, что убийца не разделался с Лео Лесслером прямо тогда же.
— Не иначе как Лео был у него в руках,— предположил я.— К примеру, занял денег под фальшивый вексель и все такое. Дела-то у Лео шли скверно, и, похоже, он был не слишком щепетилен по части способов добывания денег. Видимо, убийца пригрозил разоблачить его
Мы выехали к перекрестку Васагатан и Кунгсгатан. Свет фонарей и неоновой рекламы призрачно плескался на мокром асфальте, автомобили и автобусы теснились на мостовых, тротуары кишели пешеходами.
— Ну а Хелен? — сказал я.— Она ведь не пошла на таинственную встречу. Плохо себя чувствовала и весь вечер в понедельник не выходила из дому.
— По крайней мере она так говорит,— ответил Веспер Юнсон.
— Думаете, лжет?
Он пожал плечами.
— Я спросил, почему раньше она так упорно отказывалась дать мне письмо. Говорит, из уважения к свекру. Он ведь просил ее не распространяться об этом. А вы как считаете, убедительно ее объяснение или нет?
— Не знаю,— промямлил я.
Некоторое время он молчал, сосредоточив все внимание на дороге. Потом вдруг сказал:
— Как бы там ни было, теперь можно сделать вывод, почему он окружил назначенную встречу такой тайной. С самого начала мы должны уяснить себе, что человек он был традиционной, старой закваски, с очень ярко выраженными родственными чувствами и, видимо, питал необычайное уважение к старшей сестре. Он предвидел, что будущая женитьба не только произведет сенсацию, но и вызовет неодобрение, и догадывался, что именно сестра будет возражать больше всех. Только подумать: старый хрыч женится на молоденькой девчонке, которая вполне годится ему в дочери. Она, ясное дело, зарится на его деньги. Нет, это попросту неприлично. Позор на всю родню! И так далее, и так далее. Понимаете, что я имею в виду?
Я присвистнул.
— Стало быть, Свен Лесслер назначил эту секретную встречу в надежде привлечь брата и невестку на свою сторону. Хотел загодя обеспечить себе поддержку родни.
— Совершенно верно,— кивнул Веспер Юнсон.
— Тогда понятно его желание, чтобы все было шито-крыто,— сказал я.— Но не слишком ли он переосторожничал, когда велел им идти через сад на крыше?
Начальник уголовной полиции покачал головой.
— Вы забываете старушку Таппер. Свен Лесслер, конечно, отпустил ее на этот вечер, но он ведь не знал, уйдет она или вдруг останется дома. Приди Лео и Хелен обычным путем — и она открыла бы им дверь. Свен Лесслер предпочел не рисковать. А то ведь она побежит к своей прежней хозяйке, его сестре Кларе, и все выболтает.
Веспер Юнсон опять умолк. Мои мысли переключились на предстоящий визит.
— Кем же оказался незнакомец? — спросил я.
Он вновь подтвердил свою склонность отвечать как бы невпопад.
— Сколько времени потратили, пока отыскали этого незнакомца,— сказал он.— Данных никаких, разве только одно: незнакомец знал Гильберта Лесслера и отношения у них были не самые лучшие.
— Именно так я и написал в моем… ну, скажем, резюме, верно? — заметил я.
Он, будто и не слыша меня, продолжал:
— Вот почему первым делом мы решили выяснить, были ли у Гильберта Лесслера недруги. Прежде всего, кредиторы — их у него было пруд пруди. Возможно, незнакомец — человек, которого Гильберт каким-то образом обманул, возможно, это частный кредитор, решивший стребовать с отца Гильбертов долг. Мы проработали эту версию, но безрезультатно.
Тогда
Спросить я не успел — он затормозил и вышел из машины. Перед нами был большой темный дом на маленькой улочке где-то за церковью св. Энгельбректа. Ни слова не говоря, Веспер Юнсон запер машину и вперевалку заспешил к ближайшей парадной. Я зашагал следом.
Секундой позже на лестнице вспыхнул свет и дверь отворилась, изнутри. На пороге стояла весьма упитанная старушенция. Я во все глаза уставился на нее. Хильда Таппер!
Скрипучий лифт медленно повез нас наверх. Седовласая служанка глядела в сторону, бесцветные губы непрерывно шевелились. Внезапно полицейский начальник положил руку ей на плечо.
— Блефовать нехорошо, фрекен Таппер,— сказал он дружелюбно.— Выигрываешь редко, а проигрываешь часто.
— Мне бы следовало это знать,— пробормотала она, глаза ее, к моему изумлению, были полны слез.
Она первой вышла из лифта и враскачку просеменила по лестничной площадке к одной из дверей. Пока она открывала, я успел прочитать на табличке фамилию Денер.
Мы очутились в просторном холле — зеленая лампа заливала призрачным светом старинное стрелковое оружие, рядами развешенное по темным стенам. Из полуоткрытой двери доносились голоса. Через секунду они смолкли, послышались шаги, и в холл вышла Клара Денер. Остренькое личико было бледно и напряженно, живые птичьи глаза перебегали с одного на другого. В конце концов взгляд остановился на Веспере Юнсоне.
— Он здесь,— сказала она, скупым жестом показывая за закрытую дверь в торцевой стене.— Но, может быть, вы скажете мне сначала, в чем дело? Я его мать и, полагаю, вправе требовать этого.
— Вы все узнаете, когда я с ним поговорю,— спокойно и неожиданно веско ответил он. Сделал мне знак и первым шагнул к закрытой двери. Постучал.
Я услышал тяжелые шаги, в замке повернулся ключ, и дверь открылась — на пороге стоял молодой, рослый парень. На вид лет двадцати пяти, необычайно крепкого телосложения, с массивным квадратным лицом; неопределенного цвета глаза угрюмо, исподлобья смотрели на нас.
— Юнсон, начальник уголовной полиции,— сказал мой спутник, протягивая ему руку.— Вас ведь предупредили о нашем визите.
Парень не ответил, но, неуклюже поклонившись, пропустил нас в комнату. Она была маленькая, даже высокий потолок никак не увеличивал зрительно ее размера. Прежде всего бросалась в глаза спартанская меблировка. Шкафчик, наполовину заполненный книгами, железная кровать под безукоризненно гладким покрывалом, небольшой письменный стол и несколько стульев с матерчатыми сиденьями. На голых белых стенах — ряд унылых литографий.