О, боже, снова Париж! Наблюдая за французами
Шрифт:
Мы остановились на углу, и Флоранс обратила мое внимание на одного прохожего. Высокий мужчина, лет пятидесяти, небритый, слегка небрежно одетый, с налетом соли на лице и руках, он напоминал некогда ходившего в кругосветку яхтсмена, которому пришлось заложить свой катамаран.
– Бьюсь об заклад, что у него ставни выкрашены в правильный цвет.
– Он что, рыбак? – спросил я.
– Хм… нет. Он наверняка из Парижа или, может, из Ла-Рошель. Сюда приезжает
На хлипком стареньком велосипеде ехал красавчик юноша. Его широкая белая рубашка и старые «ливайсы» давно забыли про утюг, и на вещах виднелись пятна, так что создавалось впечатление, будто парень последние полгода живет на пляже, укутываясь на ночь в одеяла из сушеных водорослей.
– Отпрыск богатеев, – фыркнула Флоранс. – У него и автомобиль наверняка ржавый, а может, и доска для сёрфинга не лучше.
От такого разнообразия извращенного снобизма у меня голова пошла кругом. Взять хотя бы Флоранс, парижанку, которая свысока поглядывала на тех, чьи велосипеды и оконные ставни выглядели слишком богато, и в то же время презирала тех, кто делал то же самое, что и она. Почему бы ей просто не отказаться от этих условностей и не взять себе приличный велик?
Хотя сама Флоранс, надо отдать ей должное, в тот вечер была безупречна. Она оставила дома свой старый велосипед и выглядела потрясающе: золотистая кожа блестела от ароматических масел, а топ из лайкры и белые брюки не оставляли ни у кого в радиусе пятидесяти ярдов и малейшего сомнения в том, что нижнее белье на ней высшего класса. Это подтверждали и бретельки лифчика, и полоска трусиков «танга» на бедрах, которая как будто подсказывала брюкам, что они лишние. Распущенные волосы струились по обнаженным плечам, а пупок и низ живота так и напрашивались на поцелуи.
Мы выпили ap'ero в кафе на площади возле церкви, потом пошли к набережной. Я крепко держал Флоранс за руку, чтобы никто даже не попытался похитить ее.
– Нет, – сказала она, – ты просто сопровождаешь меня. Когда идешь на обед, ты уже не должен выглядеть рыбаком. Ты должен выставлять меня напоказ, демонстрировать, как главный приз в телеигре под названием «Камасутра». Ты выиграл меня, и в конце вечера ты проводишь меня домой и насладишься всеми
– Это правда? – с надеждой произнес я.
– Возможно. Но ты не должен показывать, что тебя распирает от гордости.
– Хорошо. – Я не знал, как правильно демонстрировать свою девушку в качестве секс-игрушки, но Флоранс, казалось, была довольна тем, как я одной рукой обнял ее за талию, а другой держал ее руку, совсем как в танцах из книжек Джейн Остин.
На первый взгляд ресторан не соответствовал ожиданиям победителей телеигры «Камасутра». Заведение располагалось под огромным бледно-голубым навесом, пристроенным к заброшенному гаражу, во дворе которого навеки застыли старые механические грабли – видимо, служили напоминанием о труде солеваров.
В интерьере сочетались светлое дерево, рыбацкие сети и сухоцветы, что в любой другой ситуации вынудило бы меня броситься на поиски полиции вкуса. Но тем не менее у входа в ожидании свободного столика стояли три группы отдыхающих, все одетые в стиле «кэжуал шик». Красивая молоденькая официантка с пирсом в пупке хмурила брови в подтверждение того, что мест нет.
К счастью, мы зарезервировали столик заранее, и она провела нас в сад, усадив прямо под оливковым деревом. Будь у нас с собой банка с рассолом и несколько свободных месяцев, мы могли бы заготовить собственную закуску к ap'ero, ожидая, пока у нас примут заказ.
Другая девушка, дружелюбная, но слишком ярко накрашенная брюнетка, подошла с меню, написанным мелом на доске. Она прислонила доску к соседнему стулу и оставила нас медитировать. Когда она отвернулась, нашим взорам открылся глубокий вырез на спине и татуировка в виде змейки, вылезающей из-под юбки. Если еда здесь такая же аппетитная, как и персонал, то нам определенно повезло, подумал я.
Мужчина за соседним столиком остановил официантку, когда та проходила мимо. В рубашке-поло и пуловере «Лакост», он напоминал того богатого «рыбака» с набережной, разве что был моложе.
– Бутылку нашего вина, как обычно, – сказал он.
– Какого именно? – растягивая слова, спросила девушка.
Вау!
Обед был настолько же симпатичный, насколько и вкусный. Каждый из нас съел по целому жареному сибасу, или bar de ligne, где «de ligne» означает, что рыбу поймали с помощью крючка и лески, а не рыбацкой сетью. Я догадался, что этот ресторан популярен именно благодаря своей хорошей кухне, а вовсе не потому, что кто-то назвал его модным.
Конец ознакомительного фрагмента.