О, боже, снова Париж! Наблюдая за французами
Шрифт:
– Ah oui, Maman [19] , – вмешалась Флоранс. – Я увольняюсь, хочу работать в чайной.
– Что?
Я вдруг стал выглядеть не таким уж mignon. Нетрудно было догадаться, что из безобидного экзотического бойфренда я разом превратился в источник тлетворного влияния, убедив бедную дочурку мадам отказаться от гарантированного заработка. Вселенская любовь испарилась, уступив место нескрываемому осуждению.
– Oui, Maman, mon boulot me faisait chier. – Флоранс заявила, что от этой работы у нее понос, как будто офисные работники в большинстве своем предпочитают мучиться запорами.
19
Ах да, мама (фр.).
Она объяснила, что ее компания внедряет «plan social» [20] , предлагая сотрудникам выплату годового заработка или ранний выход на пенсию. Даже в условиях спада французской экономики людей редко вышвыривают на помойку. Так что Флоранс приняла предложение работодателей и теперь собирается вместе со мной трудиться в salon de th'e [21] .
– Ну, а что ты будешь делать в этом salon de th'e? Станешь официанткой? Для этого ты училась на бухгалтера? – Бриджит печально улыбнулась мне, словно давая понять, что вовсе не имеет в виду, будто ее дочь слишком хороша для меня. Даже при том, что так оно и есть.
20
План социального развития (фр.).
21
Чайный салон (фр.).
– Это маленький бизнес, Maman, мы сами будем делать все. Знаешь, Пол возглавлял маркетинговую службу в крупной компании, но оставил ее ради того, чтобы открыть собственный чайный салон.
Бриджит прислонилась к полированной каминной полке и оглядела меня: небритый иностранец в футболке с потускневшим британским флагом и во вьетнамках явно не тянул на главу чего-то серьезного, разве что международной ассоциации бездельников, ошивающихся на пляжах.
– Во французской компании?
– Да, – кивнула Флоранс, – а еще раньше – в английской.
– Хм… – По какой-то необъяснимой причине эта информация в некоторой степени впечатлила Бриджит. – В Лондоне?
– Да, Maman, в Лондоне.
– Говорят, это самый дорогой город мира.
– Да, это так, но, к счастью, зарплаты пропорциональны ценам, – заметил я и выпрямился в полный рост, рискуя набить шишку об низкие потолочные балки.
Maman подошла к холодильнику и достала большой стеклянный кувшин, наполненный розовой пеной.
– Будешь клубничный сок? – спросила она меня.
– Клубничный сок?
– Да, у нас так много клубники, что не знаем, куда ее девать. Я взбиваю ягоды миксером, добавляю немного воды, сахара, лимонного сока – и voil`a [22] .
– Мм… это должно быть d'elicieux [23] , – сказал я, думая о том, что «сок» больше похож на пюре из овечьих мозгов.
Мы сели за стол, вывернув колени в сторону, и выпили по бокалу розовой слизи, которая к тому же застревала в зубах. Маленький Симон был единственный, кто с удобством расположился за столом. Остальные были похожи на трех Белоснежек, присевших на корточки для общения с гномами.
22
Вот (фр.).
23
Вкусно (фр.).
– Ну и где же находится этот salon de th'e? – спросила Бриджит с едва заметной агрессией.
– Рядом с Champs-Elys'ees [24] , – сказал я.
– Должно быть, аренда очень дорогая.
– Я договорился о хорошей цене.
– И когда вы открываетесь?
– A la rentr'ee, первого сентября, – сказал я.
– Да, Maman, над проектом работает Николя, – вставила Флоранс. – Ты помнишь Николя?
24
Елисейские Поля, улица в Париже.
– О да, Николя, он был такой mignon! – томно вздохнула Бриджит.
Я задался вопросом, насколько близко она знакома с архитектором, надзирающим за ремонтом в моей чайной. Флоранс рекомендовала мне его как молодого архитектора, который возьмется работать за приемлемую плату по той простой причине, что он был «мальчиком, с которым я училась в школе». Парижанки сплошь и рядом окружены «мальчиками, с которыми учились в школе», ведь мало кто из них уезжает из Парижа учиться дальше или искать работу. Вопрос, разумеется, в том, как далеко они зашли в своей школьной дружбе.
Этот Николя был довольно симпатичным парнем, если вам нравятся высокие, бледнолицые, артистические натуры в безукоризненном «кэжуал» от ведущих дизайнеров и с гипертрофированным самомнением.
Конечно, для меня было большим утешением знать, что друг Флоранс взял на себя все, к чему я был не способен с чисто лингвистической точки зрения: получение разрешения на строительство, согласование расценок, закупка материалов, поиск рабочих. Но все-таки вопрос о его месте в сексуальном резюме Флоранс прочно засел в моем мозгу. Все-таки одно дело, когда ты нанимаешь знакомого тебе архитектора, и совсем другое, когда трудоустраиваешь экс-бойфренда своей девушки.
Я сделал мысленную пометку позвонить Николя в уик-энд, чтобы убедиться в том, что все будет готово к утру понедельника, когда должны явиться ребята с кувалдами и уничтожить все улики, указывающие на то, что прежде в помещении располагался обувной магазин.
– Он был очень большой, этот Николя? – спросил маленький Симон.
– Замолчи, Симон! – приказным тоном произнесла Бриджит и улыбнулась мне, словно говоря: «Не обращай на него внимания, он просто глупый».
– Вел кам, вел кам!
В дверном проеме гостиной, пригнувшись и скаля зубы, стоял человек примерно моего возраста и похожих габаритов. Это был Мишель, старший брат Флоранс.
Как и у Флоранс, в жилах его текла идеальная смесь из французской и индийской крови; кареглазый, с длинными конечностями, Мишель являл собой этакого мужчину latte [25] . В отличие от сестры, тело его было покрыто густой растительностью, что компенсировалось тенденцией к ранней лысине, которую он пытался скрывать, стягивая волосы в короткий конский хвост. Мишель не надел рубашку, так что я мог увидеть намечающийся пивной живот, а его шорты были еще более мятыми, чем мои. Я догадывался, что он в них и спал.
25
Кофе с молоком (фр.).