О человеке и мироздании
Шрифт:
В научных наблюдениях за космонавтами отмечено, что «…с увеличением продолжительности сенсорной депривации происходит ослабление внимания и интеллектуальных процессов: «путаются мысли», «невозможно на чем – либо сосредоточиться». Почти все испытуемые отмечали быструю утомляемость при предъявлении тестов на сообразительность, указывали на невозможность последовательно обдумывать тепличные ситуации («мысли стали короткими, перебивают друг друга, часто разбегаются») … Вся эта симптоматика укладывается в астенический синдром (истощение нервной системы)» 14 .
14
http://survinat.ru/2010/10/7_3_psihologiya_skuki_2/.
Как видим, даже в этом, наиболее щадящем режиме одиночества восприятие себя
Если подобное происходит с людьми, которые добровольно выбирают свой путь и при этом не лишены контакта с окружающим, пусть и безлюдным миром и зачастую должны бороться за свою жизнь или выполнять порученные им задания, насыщая свой день и свой мозг, то в случае одиночного заключения в тюрьмах мы сталкиваемся с более тяжкой и зачастую безвыходной ситуацией.
«Широкое применение одиночного заключения в тюрьмах в начале 19 – ого столетия хорошо известно, и его последствия для заключенных были подробно описаны в медицинских журналах того времени… Примеры включают отчет за 1854 год главного врача тюрьмы г. Галле, Германия, который наблюдал среди содержавшихся в изоляции заключенных то, что он назвал «тюремным психозом», и пришел к заключению, что «длительная полная изоляция имеет очень вредные последствия для тела и души, по всей видимости, предрасполагает к галлюцинациям» и поэтому должна быть немедленно прекращена. В отчете за 1863 год сообщается о ярких галлюцинациях, бреде, чувстве страха и психомоторном возбуждении, отмечавшихся у 84 заключенных, страдавших оттого, что его авторы назвали «психозом одиночного заключения»…
Аналогичные результаты наблюдений были получены в Англии, где в 1850 году, например, 32 из каждых 1000 заключенных должны были быть переведены из одиночных камер в тюрьме Пентонвилла вследствие умопомешательства, по сравнению с 5,8 заключенными на 1000 в тюрьмах, не практиковавших одиночное заключение. В США «Общество тюремной дисциплины» в Бостоне, которое принимало участие в разработке «раздельной» или «пенсильванской» системы одиночного заключения, уже в 1839 году сообщало о серьезных психических проблемах среди содержавшихся в одиночных камерах заключенных, включая галлюцинации и слабоумие (приводится у Scharff – Smith, 2004). …Осознание того, что одиночное заключение вместо предназначавшейся ему роли средства «излечения от недуга преступности» приводило к развитию у заключенных психических заболеваний, стало одной из главных причин демонтажа к концу 19 – ого столетия в Европе и Северной Америке тюрем изолированного содержания заключенных. 15
15
Шарон Шалев «Одиночное заключение: сборник материалов», Центр криминологии им. Мангейма, Лондонская школа экономики и политологии, с. 16, 17.(в скобках в тексте – источники, на которые ссылается Ш.Шалев). Автор заранее приносит свои извинения, что за неимением места не упомянуты другие источники, послужившие Ш. Шалеву и, безусловно, отмеченные им в его беспримерном труде.
Одно из самых тягостных состояний, приводящих к психическим нарушениям в условиях одиночного тюремного заключения – это безделие, скука, монотонность.
По словам одного из заключенных: «Скука – главный враг. Сенсорная депривация – образ жизни. Заняться просто нечем. Запритесь в одиночестве в своей ванной комнате, не имея никаких личных вещей, и попробуйте представить себе годы такого существования, неделя за неделей. Это начинает вас медленно разрушать, психически и физически…».
…«Вы сидите в одиночке, томясь от ничтожности, не только вашей собственной, но ничтожности общества, других людей, мира. Летаргия месяцев, которые складываются в годы пребывания в камере в полном одиночестве, подобно плющу обвивает каждое физическое действие живого организма и медленно удушает его; ужасный распад действительно ничтожного существования. Вы больше не делаете отжимания от пола или другие физические упражнения в своей маленькой камере; вы больше не ходите по камере (четыре шага вперед, четыре – назад). Вы больше не мастурбируете; вы не можете вызвать в воображении никаких эротических образов… Время в камере опускается как крышка на гроб, в котором вы лежите, и смотрите на нее, как она медленно над вами закрывается… Одиночное заключение в тюрьме способно изменить онтологические свойства камня (Abbott 1982:44–45)» 16 .
Имеются и медицинские подтверждения снижения умственной активности в подобных случаях. «В тюремной жизни скука порождает скуку… Чтобы оценить эту гипотезу, ежедневно измерялась активность мозга содержавшихся в условиях изоляции заключенных. Исследователи обнаружили, что после семи дней изоляции имеет место снижение активности мозга. Это снижение «коррелировало с безразличным, апатичным поведением … и со снижением поведения, направленного на поиск стимуляции. До семи дней снижение ЭЭГ обратимо, но при более длительной депривации этого может и не произойти» (Scott and Gendreau, там же)» 17 .
17
Там же, с. 27.
О последствиях же лишения человека полного контакта с миром мы можем только догадываться. Опыты, которые проводились на этот счет, и, слава богу, это были опыты, подтверждают описанное выше.
В психологии был сделан ряд попыток имитировать сенсорную депривацию. В Университете Мак-Гилла сотрудниками Д. Хебба в 1957 г. был организован и проведен следующий эксперимент.
«Группе студентов колледжа платили $20 в день за то, чтобы они ничего не делали. Им нужно было только лежать на удобной кровати с полупрозрачной повязкой на глазах, позволявшей видеть рассеянный свет, но не дававшей возможности четко различать объекты. Через наушники участники эксперимента постоянно слышали легкий шум. В комнате монотонно жужжал вентилятор. На руки испытуемых надевали хлопчатобумажные перчатки и картонные муфты, выступавшие за кончики пальцев и сводившие к минимуму тактильную стимуляцию. Уже через несколько часов пребывания в подобной изоляции затруднялось целенаправленное мышление, не удавалось ни на чем сосредоточить внимание, становилась повышенной внушаемость. Настроение колебалось от крайней раздраженности до легкого веселья. Испытуемые ощущали невероятную скуку, мечтая о любом стимуле, а получив его, чувствовали себя неспособными отреагировать, выполнить задание или не желали предпринимать для этого никаких усилий. Способность решать простые умственные задачи заметно снижалась, причем данное снижение имело место еще 12–24 часа после окончания изоляции. Хотя каждый час изоляции оплачивался, большинство студентов не смогли выдержать такие условия более 72 часов. У тех, кто оставался дольше, появлялись, как правило, яркие галлюцинации и бредовые идеи.
Еще одна экспериментальная ситуация, предполагающая высокую степень депривации, – «изоляционная ванна» Дж. Лилли. Испытуемых, снаряженных дыхательным аппаратом с непрозрачной маской, полностью погружали в резервуар с теплой, медленно протекающей водой, где они находились в свободном, «невесомом» состоянии, стараясь, согласно инструкции, двигаться как можно меньше. В этих условиях уже приблизительно после 1 часа у испытуемых появлялись внутреннее напряжение и интенсивный сенсорный голод. Через 2–3 часа возникали визуальные галлюцинаторные переживания, сохранявшиеся частично и после окончания эксперимента. Наблюдались выраженные нарушения познавательной деятельности, стрессовые реакции. Многие бросали эксперимент раньше намеченного срока.
Все эксперименты демонстрируют в целом сходные явления, подтверждая, что потребность в сенсорной стимуляции со стороны разнообразной окружающей среды – фундаментальная потребность организма. В отсутствие такой стимуляции нарушается умственная деятельность и возникают личностные расстройства». [18]
Таким образом «сенсорная депривация может вызвать у человека временный психоз или стать причиной временных психических нарушений. При длительной сенсорной депривации возможны органические изменения или возникновение условий для их возникновения. Недостаточная стимуляция мозга может привести, даже косвенно, к дегенеративным изменениям в нервных клетках. Можно предположить, что существует биологическая цепочка, ведущая от эмоциональной и сенсорной депривации через апатию к дегенеративным изменениям и смерти. В этом смысле ощущение сенсорного голода следует считать важнейшим состоянием для жизни человеческого организма, по сути таким же, как и ощущение пищевого голода. У сенсорного голода очень много общего с пищевым голодом, причем не только в биологическом, а и в психологическом и социальном плане» 19 .
18
Е. Г. Алексеенкова, «Личность в условиях психической депривации», https://studfiles.net/preview/2626385/page:5/.
19
Эрик Берн «Сенсорный голод», http://psyhologytoday.ru/public/erik-bern-sensornyy-golod/.