О чем мы промолчали
Шрифт:
Сейчас шли пары, и в коридорах было пусто. Я брела вперёд, вспоминая наш разговор с Юлей. А ведь она нас с Лизкой предупреждала на счёт Пешкова, но тогда я не восприняла её слова всерьёз. А теперь этот гад решил нажиться на новых студентах. Откуда у меня такая сумма? Даже если мама отдаст всю свою зарплату медсестры, мне всё равно не хватит. Да и не стану я у неё ничего просить! Я просто не могу!
Но Пешков прав. Без его экзамена меня не допустят к сессии.
Нужно что-нибудь придумать. Может, мне устроиться на работу? А куда? Куда меня возьмут без образования? Да и работать я смогу только после учёбы. Сумма нужна не маленькая.
Подняв голову, я взглянула на своё отражение в зеркало, и едва не закричала от испуга. Позади себя я поймала отражение Белякова. Он стоял, заложив большие пальцы рук в карманы, и смотрел на меня. Да он издевается!
— Что-то ты зачастил в женский туалет, — сказала я ему, когда оцепенение прошло.
— Да, приходиться, — ответил он, и уголок его чувственных губ пополз вверх.
Я вытерла руки салфетками, краешком глаз наблюдая за ним, а он всё так и стоял, пялясь на меня. Я до сих пор не могла забыть нашу совместную поездку ко мне домой после той вечеринки. К счастью, Паша просто подвёз меня, не предпринимая никаких попыток вновь поцеловать. Минус в том, что теперь он знал, где я живу. И это немного настораживало. Выбросив использованную бумагу, я пошла на выход, но он не сдвинулся с места, преградив мне дорогу своим телом.
— Мне нужно на пару, Паш, — устало проговорила я. У меня не было настроения играть с ним в его глупые игры. Не сейчас.
— Я видел, как ты выбегала из кабинета историка, — сверля меня проникновенным взглядом, выдал он.
— И что? Ты теперь вознамерился следить за мной?
Хотя о чём это я? Ежедневная слежка ведётся с сентября!
— Уверен, что он намекал тебе на взятку за зачёт, — сделав шаг ближе ко мне, сказал он.
Я замерла на месте, теряясь под пристальным взглядом его карих глаз. Он склонился ещё ниже, сократив и без того крошечное расстояние, что разделяло нас, и теперь его лицо оказалось всего в паре сантиметров от моего лица.
— Думаю, я могу тебе помочь, голубоглазка, — проговорил он, обдав меня горячим дыханием.
Ага, как же! Тоже мне помощник нашёлся! Хотя, вроде Юля говорила, что он уже помогал кому-то с Пешковым. Поймав себя на этой мысли, я тряхнула головой. Уверенна, взамен он что-нибудь обязательно попросит.
— Мне не нужна твоя помощь, — ответила я, и, обойдя его, направилась в сторону выхода.
— Неужели собираешься платить? — донеслось мне в спину, и, закусив губу, я остановилась. — Сумма ведь не маленькая. Без обид, но не уверен, что она у тебя есть. А без его экзамена тебя отчислят, это ясно как день. Что тогда?
Мне не хотелось признавать, но Паша был прав. Прав во всём. Этот Пешков мог подпортить мне жизнь основательно. Что я скажу маме? Она так хотела, чтобы я закончила университет. Разве я могла подвести её? Я знала ответ на этот вопрос. Нет. Не могла.
Засунув гордость поглубже, откуда её было не так заметно, я медленно повернулась к Белякову.
— И что ты предлагаешь? — спросила я
Его губы растянулись в дьявольской улыбке, и в тот момент я поняла, что ввязываюсь во что-то нехорошее, в то, что мне точно не понравиться. Я словно продавала сейчас свою душу, и покупатель был не самым честным. По крайней мере, так мне казалось.
— Я улажу вопрос с Пешковым, — ответил Паша, а я всё ждала продолжения его фразы. Я была уверенна, что она точно последует, но он отчего-то молчал, и тогда я не выдержала. Вскинув вверх бровь, я спросила:
— И что я должна буду сделать взамен?
— Да сущий пустяк, — заявил он с совершенно невинным видом.
Я продолжала смотреть на него, ожидая, когда он озвучит цену за свою «бескорыстную» помощь.
— Я решу вопрос с Пешковым, а ты сходишь со мной на свидание, — сказал Паша. — По-моему, ничего сложного в этом нет.
— Я так и знала! — усмехнулась я, и рванула в сторону выхода, но Паша схватил меня за руку. Пальцы сжались на моём запястье, и кожу под ними закололо. — Пусти! — отрезала я, пытаясь высвободить руку.
— Неужели ты не согласишься? Это ведь всего лишь свидание, Алён, — увещевал он меня, поглаживая голубоватую венку на запястье. Мой пульс взлетел вверх, разогнавшись до безумной скорости. — На кону твоя учёба здесь. Соглашайся, голубоглазка, — словно змей-искуситель уговаривал он меня.
Да, моя учёба. Для меня сейчас только это и было важно. Может, согласиться? Да разве я не смогу вытерпеть пару часов общество Беляева, пока мы будем торчать в какой-нибудь кафешке? Смогу. Наверно. А он мне поможет с Пешковым. Это ведь такая ничтожная плата, правда?
— Хорошо, Беляев, я согласна, — высвободив свою ладонь, сказала я. — Но без твоих шуточек, ясно?
— Разумеется! — он поднял вверх большие пальцы. — Для тебя я сделаю исключение и побуду паинькой. Ты не пожалеешь, Алён, обещаю!
Что-то мне подсказывало, что всё будет как раз наоборот, и, смотря на довольную физиономию Беляева, я уже жалела, что ввязалась в эту сомнительную авантюру.
10
Алёна. Наши дни.
Сегодня была пятница, и впереди, как манна небесная, маячили долгожданные выходные. Я облегчённо выдохнула, предвкушая два дня, которые смогу провести вместе с Вадимом. Я давно обещала сводить его в парк аттракционов, и видимо настала пора осуществить задуманное, тем более синоптики прогнозировали, что завтра нас ожидает солнечный денёк. Приятным бонусом шло ещё и то, что целых два дня мне не придётся видеть пренебрежительное выражение лица главного редактора, и, положа руку на сердце, я даже не знала, что меня радовало больше.
Эта рабочая неделя, напоминающая жуткие каникулы в аду, оказалась самой длинной на моей памяти, а уж сколько нервных клеток за это время я сгубила и подумать страшно! И всё благодаря стараниям Беляева Павла Андреевича. Он словно задался целью извести меня, и с рвением приступил к её исполнению. На каждом утреннем совещании, где мы обсуждали текущие вопросы издательства, он намеренно игнорировал меня и все выдвинутые мной идеи, поэтому уже в четверг я сидела молча. Что толку надрываться? Как же, Господин Главный Редактор не соизволит даже повернуться в мою сторону! Я так злилась, что порой мне хотелось вцепиться ему в горло, и держать там руки до тех пор, пока его лицо не посинеет.