О чем мы промолчали
Шрифт:
— Так и есть, — ответила я, и собиралась обойти его, но Паша не позволил, удержав меня за локоть. Он сжимал не сильно, а в том месте, где его рука касалась меня, по коже медленно разливалось тепло, которое я чувствовала даже сквозь ткань рубашки.
— Неужели он настолько хорош? — тихо поинтересовался он, не выпуская мою руку из своей. В глубине его тёмных глаз всего на миг мелькнул какой-то безумный блеск, но сразу же исчез.
— Вы даже представить себе не можете, Павел Андреевич, насколько, — улыбнулась я, высвобождая руку из его хватки, и, упиваясь растерянностью и недоверием, что смешались на его лице. — Самый лучший мужчина, которого мне когда-либо доводилось встречать.
Я развернулась и, не проронив больше ни слова, поспешила к входу в метро.
14
Алёна. Шесть лет назад.
Я, словно на каторгу, спускалась по широкой лестнице вниз, боковым зрением поглядывая на Беляева. Тот, как ни в чём не бывало, вышагивал рядом со мной, весь из себя такой спокойный и уверенный, аж злость пробирала, но как ни странно именно его присутствие поддерживало меня и не позволяло свалиться с лестницы.
Там наверху, закрывшись в ванной комнате, я решила, что раз уж ничего другого мне не остаётся, то придётся задержаться в доме его родителей на некоторое время, а чуть позже вызову такси и незаметно улизну отсюда, пока все остальные будут заняты бессмысленной болтовнёй. Заимев хоть какой-то план, я немного успокоилась.
Наконец мы оказались в гостиной, и с нашим появлением разговор, что звучал здесь всего секунду назад, оборвался. Несколько пар глаз уставилось на нас. Кто-то смотрел с интересом, кто-то — оценивающе, но во взгляде и тех, и других угадывалось явное любопытство.
— Пашка! Ну, наконец- то! — первой заговорила сидящая на диване женщина, с короткой стрижкой, выкрашенных в рыжий цвет волос. Несмотря на свои параметры, явно не вписывающиеся в стандарты 90x60x90, она шустро поднялась со своего места и принялась расцеловывать Пашу в обе щеки.
— Оксана, я тоже рад тебя видеть, — где-то между поцелуями умудрился вставить он добродушно. — Алён, это моя тётя, — обернувшись ко мне, представил он, и у меня сложилось стойкое впечатление, что с тёткой Паша был в ладах.
Взгляд карих глаз Оксаны пробежался по моему лицу, и я не могла не заметить её невероятного сходства с Еленой Игоревной, матерью Паши, только в той было куда больше грации и изящества, чем в его тетке. Но, если честно, Оксана мне показалась куда интереснее, и естественнее, что ли.
— Сынок, — возле нас оказался мужчина, очень походивший на Пашу. Карие глаза, чувственная линия губ, тёмные волосы, лишь седина на висках придавала им некое различие, и выдавала, что мужчина старше. Они обменялись рукопожатием, а затем он перевёл внимательный взгляд на меня. — Алёна, очень рад. Вы первая девушка, которую Паша привёл к нам домой.
Услышав это, я растерялась, и будто почувствовав моё смущение, Паша придвинулся ко мне чуть ближе, и опустил свою руку мне на талию. Его ладонь оказалась тёплой, а пальцы ласкали кожу через ткань толстовки.
— Па, ты смущаешь Алёну, — упрекнул Паша, не отнимая руки от моей талии.
— Па-а-аша! — неловкую сцену прервал восторженный голос, донёсшийся откуда-то сзади, и мы втроём обернулись.
Прямо к нам спешила высокая стройная брюнетка с миловидным личиком в форме сердечка. Её пухлые губы, ярко выкрашенные бордовой помадой, растянулись в обворожительной улыбке, тёмные волосы длиной до талии развивались при ходьбе. Её серые глаза, почти скрытые за прямой чёлкой, были прямо-таки нацелены на Пашу, словно пистолет, и, подойдя почти вплотную, она бросилась ему на шею.
— Я так рада тебя видеть! — куда-то в ворот его толстовки проворковала девушка, не выпуская его шею из кольца своих гибких рук. — Я так соскучилась!
— Привет, Аня, — произнёс Паша, высвобождаясь из настойчивых объятий брюнетки. — Я тоже рад видеть тебя.
Девушка была невероятно хороша собой — высокая, стройная, и, что уж говорить, вместе они смотрелись весьма гармонично. Нарочно проигнорировав моё присутствие, а она сделала это именно нарочно, ведь меня, стоявшую рядом с Пашей, сложно было не заметить, Аня бесцеремонно схватила Беляева за руку, практически повиснув на нём. Сначала я оторопела от такой бесцеремонности, а затем меня осенило — да она же просто ревновала его ко мне. Осознание этого меня даже слегка позабавило.
— Я так давно тебя не видела. Почему не приезжал к нам? — надула и без того пухлые губы Аня, поглаживая его руку своими тонкими пальчиками.
— Ты же знаешь, что у меня скоро диплом, — высвободив свою руку из её цепкой хватки, объяснил Паша.
— Ой, да брось ты! — надулась Аня, протягивая к нему свои холёные руки.
Видимо она снова хотела повиснуть на нём, но не успела. Паша обнял меня за талию, практически вжав в своё тело, за что и получил гневный взгляд. Но не мой. Её взгляд.
— Аня, позволь представить тебе Алёну, — его голос вибрировал где-то у моего затылка, пока руки сжимали талию.
Игнорировать меня она больше не могла, и, натянув на лицо фальшивую улыбку, и, смастерив такое выражение лица, будто только сейчас заметила меня, Аня принялась щебетать:
— Так ты не один приехал? А я и не знала! Елена Игоревна не предупреждала нас. Но ничего, — Аня хлопнула в ладоши, — я уверена, в доме найдутся лишний стул и приборы. — Она неторопливо сканировала меня своим взглядом-рентгеном от кончиков волос до кончиков ногтей, не упуская из вида ни единой детали. Разумеется, от неё не укрылась моя простая одежда, и на секунду она брезгливо скривила пухлые губы. Сама-то девица стояла перед нами в люксовом костюме под цвет её кричащей помады. — Рада знакомству, Алёна, — вновь нацепив на губы искусственную улыбку, поприветствовала она меня. Ну и актриса!
— Взаимно, — я вернула ей улыбку.
Рука Беляева всё ещё лежала на моей талии, и я, вместо того, чтобы сбросить её, положила свою ладонь поверх его руки, и придвинулась к нему чуть ближе. Просто так, чтобы позлить эту выскочку и щёлкнуть её по слишком ровному, и скорее всего, сделанному носу. Разумеется, мой спектакль не остался незамеченным, и Аня прямо-таки дёрнулась от злости, а её ноздри гневно раздулись.
— Раз все в сборе, давайте переместимся за стол, — послышался властный голос Елены Игоревны. — Анечка, ты поможешь мне? — проворковала она, обращаясь к брюнетке.