О чем мы промолчали
Шрифт:
Постепенно бар заполнился людьми, а музыка заиграла чуть громче. Как раз в этот момент завибрировал мой мобильник, и, заметив на экране входящий от мамы, я вышла из-за стола. Наверно что-то с Вадиком. Она не стала бы звонить просто так.
— Алён, у Вадика температура поднялась, — вместо приветствий сказала мама, и я устало выдохнула. Ну вот, чего я так боялась! — Жаропонижающее я ему дала, но… Он тебя зовёт.
— Сейчас буду, мам, — ответила я и отключила вызов. Всё-таки не обошлось, и Вадик разболелся. Уже в десятый раз я пожалела, что вообще согласилась на Ленкины уговоры и пришла сюда. Нужно было сразу домой ехать. Чувство стыда затопило меня с головой.
Вернувшись в зал, я заметила, что за столом велась оживлённая беседа, а официанты успели принести наш заказа. Кристина вовсю развлекала Беляева, и ей оставалось запрыгнуть ему на колени, чтобы стать ещё ближе, но это было мне как раз на руку. Сообщив Лене, что мне нужно срочно уехать домой, я взяла свои вещи и, никем незамеченная, покинула уютное заведение.
На парковке перед баром меня окутала вечерняя тишина. Воздух казался свежим после душного помещения, и я с наслаждением вдохнула его. Достав телефон, я открыла приложение, чтобы вызвать такси, когда услышала рядом знакомый голос:
— Что-то рановато ты домой собралась. Подвести?
Вздрогнув от неожиданности, я обернулась. Неподалёку стоял Беляев, поигрывая ключами от своей машины. Что он здесь делает? Тоже домой собрался?
— Нет, спасибо, — отозвалась я, вновь переключив внимание на экран телефона. Приложение показывало, что машина подъедет только через двадцать минут. Это долго! В отчаяния я закусила губу. Я не могу столько ждать. Но что мне остаётся делать?
Пока я размышляла, Беляев оказался рядом со мной, и я почувствовала тепло его тела даже сквозь одежду.
— Видно же, что ты же торопишься. Давай я подвезу, — он сжал мой локоть и потащил за собой в сторону своего автомобиля. От такой наглости я даже растерялась, а когда пришла в себя, то уже сидела в салоне. Мотор взревел, и машина плавно заскользила по вечерним улицам. Я сидела, сжимая в руках телефон, и хотела разразиться гневной тирадой, что Беляев снова вмешивается не в своё дело, но… Может так даже лучше, быстрее окажусь дома. Поэтому я промолчала.
— У тебя что-то случилось, Алён? — неожиданно спросил Беляев, а я растерянно посмотрела на него. Взгляд устремлён на дорогу, руки уверенно сжимают руль.
— С чего вы это взяли?
— Ты так быстро ушла, и даже ничего не сказала, — он посмотрел в мою сторону.
— С вас пример беру, — хмыкнула я, а Беляев нахмурился. Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Серьёзно? Он сейчас серьёзно? Будет делать вид, что не понимает о чём я говорю? Наглость у некоторых людей прямо через край бьёт.
— Я сказал что-то смешное?
— Нет, что вы, — я отвернулась к окну, рассматривая город, укрытый лёгким сумраком.
— Так что случилось, Алёна? Что-то серьёзное? Может, нужна помощь? — он протянул моё имя так мягко, и что-то внутри меня дрогнуло. — Кто тебе звонил?
— Помните про личную жизнь?
— Личное, — передразнил он меня, а мои щёки запылали.
— Представьте, себе, личное, — ответила я ему в той же манере.
— Как скажешь, — отозвался он.
Боковым зрением, я заметила, что его челюсти напряглись, а желваки на скулах заходили. Он прибавил скорость, маневрирую в потоке машин. Ещё не хватало разбиться.
— Может, вы сбавите скорость? — попросила я.
— Я думал, ты торопишься.
— Тороплюсь, но не на тот свет!
Беляев рассмеялся каким-то безумным смехом.
— Не волнуйся, доставлю тебя до места назначения в целости и сохранности, — сказал он. — К твоему личному.
Я промолчала, продолжая смотреть в окно и сжимать руками телефон. Беляев прекрасно помнил, куда ехать, словно подвозил меня только вчера, а не несколько лет назад, и вскоре мы въехали во двор моего дома.
— Спасибо, что подвезли, Павел Андреевич, — сказала я, отстёгивая ремень безопасности. С тихим щелчком, он подался под моими пальцами, и я уже собиралась покинуть салон автомобиля, когда обнаружила, что дверца заблокирована.
— Мы приехали, так что уже можно открывать двери.
Я не успела ни о чём подумать, когда неожиданно ощутила его руки на своём лице. Он чуть сжал скулы. Мне не было больно, лишь ощущалось лёгкое покалывание под его пальцами. Когда он успел оказаться так близко? Его горячее дыхание защекотало щёки. Безумный взгляд тёмных глаз заскользил по моему лицу. А моё бедное сердце кувыркалось в груди, и я думала, что вот-вот оно выпрыгнет наружу.
Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
Тарахтело, словно забарахливший мотор.
Его губы были всего в паре сантиметров от моих губ, и я не к месту вспомнила их вкус. Терпкие, мягкие, сводящие с ума.
Рваный полувздох-полувсхлип сорвался с моих губ, и коснулся его губ.
Зачем он это делает? Неужели думает, что я снова попаду в эту ловушку? Мои нервы от близости Паши оказались натянуты до предела, и резко рванувшись, я отстранилась. Не позволю играть с собой! Больше никогда!
— Открой дверь! — ледяным тоном произнесла я, и мне пришлось приложить колоссальное усилие, чтобы мой голос не дрогнул. Внутри всё сжималось от нахлынувших эмоций. На лице Беляева промелькнуло удивление, перемешанное с растерянностью, словно он сам не понял, что сейчас произошло.
Не произнося ни слова, он разблокировал двери, а я, даже не попрощавшись, покинула салон.
17
Паша. Шесть лет назад.
Было довольно темно, когда я припарковал BMW возле здания университета. Развалившись на соседнем сидении, Дэн выбивал ритм звучавшей в салоне мелодии, постукивая по приборной панели, я же заглушил мотор и, сделав соответствующий жест, произнёс:
— На выход!
Если, честно, я вообще не собирался появляться здесь, поскольку не являюсь фанатом университетских тусовок, но Дэн был очень убедителен.