О чем мы промолчали
Шрифт:
— Не надо, я сама… — от его участливого тона мне стало ещё поганее, и слёзы побежали быстрее прежнего.
— Голубоглазка, в чём дело? — Паша сделал шаг в мою сторону, и сократил то крошечное расстояние, что разделяло нас. Его обнажённое тело теперь почти вплотную прижималось к моему, и мне перестало хватать воздуха.
Я замотала головой, упершись руками ему в грудь.
— Алёна, посмотри на меня! — мягко сказал Беляев. Я замотала головой ещё усерднее. Стыд и какая-то безнадёжность съедали меня изнутри. — Алёна? — он сжал пальцами мой подбородок, вынуждая посмотреть на него. — Между нами ничего не было. Слышишь? Вчера, там, в зале, тебе стало плохо, — он на секунду отвёл взгляд в сторону. — Домой в таком виде тебе нельзя было. Поэтому ты оказалась здесь.
Его слова медленно доходили до моего взбудораженного сознания. Значит, между нами ничего не было? Значит, он не трогал меня? От нахлынувшего облегчения я не сдержалась и расплакалась, закрыв лицо руками. Паша осторожно прижал меня к своей груди, пытаясь успокоить, и то ли моё состояние тому виной, то ли нервное перенапряжение, но я не оттолкнула его. Мы стояли так долго, наверно пока я не выплакала все слёзы. Но даже когда моё тело перестало содрогаться, Паша не отпустил, продолжая обнимать меня за плечи. Я чувствовала, как его сердце грохочет под рёбрами, безостановочно гоняя кровь по кругу, и этот звук успокаивал меня лучше любых слов.
Наконец, я нашла в себе силы, и отстранилась от Беляева.
— Мне нужно идти.
— Я отвезу тебя, — снова взяв меня за руку, сказал Паша. — Наверняка на улице холодно, а у тебя не самый подходящий наряд.
Он перевёл взгляд на мои ноги, обтянутые тонкими колготками.
— Нет! — почти прокричала я, вырывая свою руку из его хватки. — Не надо!
С минуту он рассматривал меня недоумевающим взглядом, а затем, наклонившись вперёд, открыл замок. Резко рванув дверь на себя, я пулей выскочила из его квартиры. Не знаю, как я не расшибла себе лоб, с сумасшедшей скоростью несясь по ступенькам вниз, но до подъездной двери я добралась благополучно.
Оказавшись на улице, я вдохнула морозный воздух. Торопясь, я даже не успела как следует надеть куртку, и сейчас холод стал сковывать моё тело. Кое как запихнув руки в рукава, я застегнула молнию на куртке, и зашагала в сторону ближайшего метро.
В следующий раз, когда Лизке приспичит идти на очередную вечеринку, пусть идёт туда без меня. С этого дня я завязала с весельем. Навсегда.
20
Алёна. Наши дни.
— Ну, подруга, как прошли выходные? — поинтересовалась Лена, вручив мне стаканчик с кофе из кафетерия. Ароматный пар защекотал ноздри, и я с наслаждение вдохнула его. Да, знала Лена, как развязать мне язык в понедельник утром.
— Все выходные лечили с мамой Вадика, — сделав маленький глоток, ответила я. В офисе наверно одна Лена и знала, что у меня есть сын. — Температурил.
— Так ты поэтому так быстро ушла из бара?
— Ага, — горьковатый обжигающий напиток заструился по моему горлу.
В кабинет постепенно подтягивался народ. Слышались негромкие разговоры. Кто-то, приступив к работе, уже клацал по клавиатуре.
— Ты не поверишь, но Павел Андреевич ушёл сразу за тобой. Вы не пересеклись на парковке у бара?
— М — м, — пробурчала я что-то нечленораздельное, прикрыв рот стаканчиком. Было чертовски стыдно врать подруге, но и рассказывать о том, что произошло в машине, лучше не стоит. А то, знаю я Лену! Через минуту нафантазирует невесть что. А всё так банально. Просто Беляев любит только себя, и всегда идёт на поводу у своих сиюминутных желаний, а на чувства других людей ему наплевать. Наплевать, что своими поступками может причинить кому-то боль. Может, это и к лучшему, что тогда, много лет назад, между нами всё так вышло.
— Странно, — Лена смешно поджала губы. — Ладно, пора за работу.
Цокая каблуками по полу, она прошла к своему месту и принялась открывать какие-то вкладки на рабочем столе. Я же, закончив с кофе, стала включать компьютер. Только вот он почему-то не хотел включаться. Я попробовала ещё раз. И ещё. Ничего.
— Лен, у меня, кажется, комп полетел, — растерянно произнесла я. Пока его будут чинить, столько времени пропадёт зря!
Не поднимаясь со своего места, Лена взяла телефонную трубку, что лежала на соседнем столе, и стала набирать какой-то номер.
— Сейчас Ильюшке позвоним, и он всё починит, — прижимая телефон к уху, произнесла она. Видимо, на той стороне ей ответили, потому-то Лена принялась с кем-то мило беседовать, накручивая тёмную прядь волос на пальчик. Через некоторое время её болтовня прекратилась. — Ну всё, скоро придёт наш мальчик.
Она поиграла бровями, и поправила грудь, прикрытую белой блузкой.
— Крылова, ты просто неисправима! — я закатила глаза, правда, когда минут через десять к нам в кабинет вошёл «Ильюшка», всякое желание ёрничать у меня мигом испарилось. Специалистом из службы поддержки оказался высокий широкоплечий блондин. Чувственная линия губ так и приковывала к себе внимание, а взгляд серых глаз пронизывал насквозь.
— Привет, — поздоровался он, и по кабинету поплыл приятный баритон. — У тебя комп полетел?
— Привет, Ильюшенька! У неё, у неё! — ответила за меня Лена, потому что я продолжала пялиться на мужчину. — Если что, её Алёна зовут.
Он негромко засмеялся, и это, наконец, вывело меня из оцепенения.
Жар прилил к щекам, и я отвела от Ильи взгляд, мысленно отвесив себе хорошего подзатыльника. Вот же дура! Наверняка он решил, что я идиотка безмозглая! Не удивительно, что у меня компьютер навернулся!
К счастью, Илья ничего не сказал по этому поводу, и подойдя к компьютеру, занялся им. Он что-то нажимал, что-то вводил на клавиатуре, пока я стояла напротив стола, наблюдая за его работой.
— Значит, ты недавно здесь работаешь, Алёна? — после очередного нажатия клавиш, спросил Илья, и поднял на меня взгляд.
— Да, — отозвалась я, разглядывая его красивое лицо. — Около месяца.
— Жа-аль, — протянул Илья, а я непонимающе уставилась на него. — Жаль, что комп не полетел раньше.