О чем мы промолчали
Шрифт:
— Слушай, Дэн, у меня появились срочные дела, — я бросил деньги за кофе на стол и натянул на себя куртку.
Дэн отложил смартфон в сторону и посмотрел на меня, как на шизика, а я, если честно, и чувствовал себя каким-то шизиком. Помешанным шизиком.
— Мы же собирались к тебе, — надулась Оля. — Я могла бы…
— В другой раз, — оборвал я её на полуслове, и вышел на улицу.
7
Паша. Наши дни.
Я сидел в просторном кабинете Рябинина, расположившись в кресле напротив, и дожидался его вердикта. Пока Вячеслав Викторович бегал глазами по ровным строчкам, я неторопливо потягивал ароматный кофе, что принесла его секретарша Инга. Поставив чашку на полированную столешницу из натурального дерева, я наблюдал за тем, как беловатый пар тянется вверх тонкой струйкой.
— Очень хорошо, Павел Андреевич, очень хорошо, — подняв на меня взгляд серых глаз, произнёс Вячеслав Викторович. Отодвинув в сторону бумаги, он сложил перед собой пухлые руки, и теперь стал походить на прилежного первоклассника. — Я думаю, с этим можно работать. Есть потенциал.
— Благодарю, Вячеслав Викторович, — сказал я, откидываясь на спинку кресла. — Тогда со следующей недели, пожалуй, и начнём.
— Всё в ваших руках, — отозвался Рябинин. — Только пусть редактуру возьмёт на себя Алёна Владимировна, хочу посмотреть на неё в деле, — поймав мой заторможенный взгляд, он продолжил: — Да, я понимаю, она молодая, но, на мой взгляд, весьма перспективная.
Я на время подвис в пространстве и времени. Редактор. Аж зубы свело от оскомины.
— Как скажете, Вячеслав Викторович, — наконец, выдавил я из себя, хотя всё внутри меня восставало против этого. — Я подойду к ней. Позже.
— Надеюсь, вы успели познакомиться? — поинтересовался Вячеслав Викторович, глянув на меня.
О да, Вячеслав Викторович, познакомились, причём уже довольно давно и очень близко. Знали бы вы, что за штучка этот ваш редактор, у вас бы волосы на голове встали дыбом.
— Пока не представилось такой возможности, — сухо протянул я.
— Что же вы, Павел Андреевич, так безалаберно отнеслись к своим обязанностям? — удивился Рябинин. — Так не пойдёт! Нужно срочно исправлять ситуацию! Вам ещё вместе работать, так сказать, плечом к плечу.
— А когда она к нам устроилась? — нахмурившись, уточнил я.
— Да почти сразу после вашего ухода в отпуск. Между нами, мне её порекомендовала одна моя знакомая из университета, Светлана Валерьевна, — Рябинин хлопнул рукой по столу. — Кстати, вы с Алёной Владимировной заканчивали один и тот же университет. Может, даже пересекались в его стенах раньше, — сказал шеф, а я с трудом сдержался, чтобы не рассмеялся в полный голос. Как же, как же, пересекались, и не единожды.
Рябинин продолжил о чём-то воодушевлённо рассказывать, а я вдруг вспомнил, как увидел её вчера на совещании. Мне словно кто-то хорошенько врезал под дых. Со всей силы. Дыхание спёрло, ладони взмокли, а я сидел и таращился перед собой, даже не имея возможности моргнуть. Я уж решил, что мне всё померещилось, что снова привиделось её лицо, ведь со мной такое часто бывало поначалу, особенно в первый год, но слова Вероники развеяли все сомнения.
«Алёна Владимировна, наш новый редактор».
Это была она. У меня словно почву из-под ног выбили, вместе со всеми внутренними органами в придачу. Что здесь делает эта лживая сука? Кто её сюда пустил? Какого чёрта вообще происходит? Наверно, если бы в тот момент я мог говорить, то непременно задал бы эти вопросы вслух.
Не знаю, сколько времени прошло, пока я находился в ступоре, разглядывая её обезумевшим взглядом. Судя по растерянным лицам моих подчинённых, довольно много.
Ну, надо же, Алёна Владимировна, значит. Я едва не усмехнулся, когда оцепенение прошло. А она хороша. Даже слишком. Стояла, и наивно хлопала своими огромными голубыми глазищами, словно лань беспомощная. Побледнела, покраснела, в общем, сменила пятьдесят оттенков своей лживой сучности. Я даже сначала поверил, но она и раньше была прекрасной актрисой, а уж со временем наверняка отточила своё мастерство. На таких вот безмозглых идиотах, как я.
— Павел Андреевич, так что скажете? — донёсся до меня голос Рябинина, а я непонимающе посмотрел на него. Кажется, я что-то пропустил, пока вскрывал старые раны тупым ножом.
— Простите? — переспросил я его.
— Говорю, Алёна вроде расторопная, — пояснил Вячеслав Викторович. — Зеленовата, конечно, сразу после университета, но ты не руби с плеча, дай ей шанс.
Я с силой стиснул челюсти, и уже подумал, что она сейчас треснет с характерным звуком. У этой суки был шанс, и она его упустила. Больше она не получит ничего, разве что обходной лист при увольнении. У нас вряд ли получиться работать на одной территории, не после того, что произошло между нами. Как только я найду за что её уволить, она сразу же окажется на улице.
— Разумеется, Вячеслав Викторович, я посмотрю на неё в деле, — заверил я Рябинина, поднимаясь с кресла.
Я вышел из кабинета Рябинина, но вместо того, чтобы вернуться к себе, направился в отдел кадров, что располагался тремя этажами ниже.
Двери лифта бесшумно разъехались в разные стороны, и я оказался в просторном холле, по периметру которого были расставлены многочисленные кадки с зелеными растениями.
В конце длинного коридора виднелась светлая дверь с аккуратной табличкой «Отдел кадров».
— Доброе утро, девушки, — поздоровался я, как только оказался внутри кабинета.
— Доброе утро, Павел Андреевич, — послышалось мне в ответ.
— Таня, мне нужно дело нового редактора, — попросил я, подойдя к высокой миловидной брюнетке, которая резво стучала по клавишам компьютера длинными наманикюренными ногтями.
— Редактор, редактор, — задумалась она, постучав пальчиком по пухлой нижней губе, накрашенной ярко-красной помадой. — Это которая Ромашова? Алёна Владимировна?
Вот даже как. Ромашова. Фамилию оставила девичью. Или этот её трахарь не позвал замуж?
— Да, Таня, именно Ромашова, — ответил я.
— А что случилось, Павел Андреевич? Я лично её принимала, и могу заверить, у неё всё в порядке с документами. Осталось кое-что донести, — удивилась Таня, поднимаясь со своего места. Она подошла к высокому шкафу, и вытащила оттуда синюю папку. — Но это в уже бухгалтерию.
— Её принимали без меня, должен же я убедиться, что она профпригодна, — ответил я Тане, когда она протянула мне папку с документами.
Её идеально выщипанная бровь взлетает вверх, но Таня промолчала. Вот и молодец. Не нужно меня ни о чём спрашивать. Здравого ответа я всё равно дать был не в силах, поскольку сам пока не понимал, что хочу найти в её документах.