О камушках и рыбках

О камушках и рыбках.

Принц Альбин направлялся к сестре, но стража у покоев Маргариты преградила ему путь.

– Прошу прощения, - сказал один.

– Жених, - пояснил другой и подмигнул.

– Еще жених, опять жених, устали мы уже от них, - пробормотал Альбин и уселся у окна. И правда, как же он забыл, что с двенадцати до двух - "жениховское время"?

Последнее время к сестре зачастили

Но не успел он додумать эту не лишенную приятности мысль, как двери распахнулись, и появилась принцесса. Вышколенная с раннего детства, она ничем не показывала своих чувств, но Альбин знал ее как-никак 17 лет и сразу понял, что женихи опять явились так себе, завалященькие.

– Ну что?
– он участливо взял сестру под руку.

– Какое это королевство?
– произнесла Маргарита с гортанным акцентом. Передразнивать женихов у нее получалось не хуже, чем их выгонять.
– Как всегда, Альбин, как всегда. Сначала они спрашивают: "Какое это королевство?" и сверяются со своей "Карманной свахой". Потом окидывают меня маслянистым взором и интересуются: "А у тебя сестры покрепче есть? Уж больно ты субтильная".

Третьего вопроса обычно не следовало. Узнав, что есть только брат, женихи быстро ретировались. А тех, кто бормотал снисходительно: "Ну ладно, сойдешь и ты", Маргарита выпроваживала сама.

– Не расстраивайся, - сказал Альбин.
– Он обязательно появится однажды.

– Да я не расстраиваюсь, - сказала она спокойно.
– Я только задумываюсь, Альбин, правильно ли мы живем? Эти женихи с перечнем важных качеств, эти церемонии, смотрины... Один незнакомый человек хочет соединить жизнь с другим незнакомым человеком на основании всего-то пары признаков, которые могут оказаться совершенно неважными в дальнейшей жизни!

Ну всё, начался монолог слишком-часто-задумывающейся-принцессы. Альбин попытался скрыть улыбку, которая всегда появлялась у него на лице, когда младшая сестра начинала умничать. Малявка, что любила слушать сказки о пастУшках и королях, каталась по двору на пони с позолоченной гривой, боялась грозы и плакала, когда молнии вспыхивали особенно ярко, - теперь эта малявка читает толстые заумные книги, водится с придворной колдуньей и нахваталась от нее разных заковыристых словечек, кои девице на выданье знать вовсе и не обязательно.

– Я ведь не урод, - продолжала Маргарита рассудительно, - моя внешность совершенно обычная. Может быть, даже красивая. Но когда я смотрю на себя в зеркало, я вижу только одно. Как там было в твоем стишке? "Наследство маловато, бедра узковаты, нос широковат, взгляд умноват". Самое ужасное, Альбин, что я начала смотреть на себя ИХ глазами, ИХ жадными оценивающими глазками. Как будто я не человек, а горшок на рыночной площади, стою и жду, когда меня кто-нибудь купит!

– Но такова реальность, - сказал Альбин примирительным тоном.
– Девушки не могут сами выбирать. Девушкам положено у окошка ждать.

– Ждать чего?
– пылко проговорила Маргарита.
– Богатого жениха? Выгодной партии?

– А чего ждешь ты?
– вопросом на вопрос ответил Альбин.

– Не знаю, - вздохнула она.
– Может быть, любви?

Обедали они, как всегда, семейно. Король, погруженный в государственные думы, был молчалив, королева улыбалась своим потаенным мыслям, а Маргарита успела уже позабыть утреннего визитера и беззаботно щебетала о камушках и рыбках. Ее увлечением было рисование на камнях. Она изображала там тритонов, водомерок, большекрылых стрекоз. Но чаще всего на камушках поселялись рыбки, зеленые, красные, голубые и желтые, с полосатыми хвостами и плавниками, с искорками света в больших удивленных глазах.

У Маргариты была своя теория о камушках и рыбках. Есть люди-камушки, они живут, как предначертано, и покорно принимают свою судьбу. Где их положили, там и лежат, порастают мхом с северной стороны. А есть люди-рыбки, они живут осознанно, плывут, куда хотят, сами творят свою жизнь. Особенно те, что стремятся против течения. "Ты камушек или рыбка?", - лукаво спрашивала сестра у Альбина, а он только вздыхал, ибо королевским детям плыть против течения не положено.

Как-то сестра подарила Альбину камушек со смешной золотой рыбкой.

– Носи ее с собой, на счастье. Это не простая рыбка, а волшебная, желания исполняет!

Альбин усмехнулся, услышав эти слова Маргариты. Такая взрослая, в корсет утягивается, женихов принимает, а до сих пор верит в волшебство. Он послушался, всегда носил подарок при себе, трудно, что ли. Но только вряд ли камушек поможет. В отличие от сестры, Альбин в сказки уже не верил. Чем хороши выдуманные истории? В них всегда встречаются друг с другом именно те двое, кто друг другу предназначен, они воплощают все свои замыслы и живут долго и счастливо. А вот в реальной жизни все получается через пень-колоду, людям встречаются не те, кто нужен, планы летят к чертям, и слова "долго" и "счастливо" редко соседствуют в жизнеописании одного и того же человека...

Словно прочитав его мысли, отец откашлялся и заговорил.

– Альбин, тебе уже двадцать пять лет.

Когда родители напоминают тебе о возрасте, это означает, что они ждут от тебя соответствующих этому возрасту поступков. Или, по крайней мере, поступков, которые считаются правильными для человека таких лет. Альбин, тебе восемь лет, а ты не выучил, где вилка для рыбы. Альбин, тебе одиннадцать, а ты наступаешь на ноги дамам во время менуэта. Альбин, в пятнадцать лет я дикого вепря добыл, а ты не подстрелил и утки!

У Альбина были непростые отношения с отцом. Мать он обожал и был с нею накоротке. А вот отца одновременно и любил, и побаивался, и хотел быть похожим на него, и чувствовал, что совершенно не оправдывает отцовских ожиданий. Альбин был "маменькин сынок", тихий спокойный ребенок, недотепа и трус. Все детство он падал с лошадей, так и не научился фехтовать, боялся вида крови и не любил охоту, предпочитая не убивать, а читать. Народ прозвал его "Альбин-книжник", тогда как короля величали Хладнокровным (а за глаза частенько именовали Домоседом). Их королевство и теперь-то считают захудалым, потому что отец за свое правление не присоединил ни полушки земли, не начал первым ни одной войны, а только успешно отбивал нападения соседей. Что же будет, когда на престол взойдет Альбин? Вместо мечей и щитов воинам начнут выдавать увесистые фолианты?