О камушках и рыбках
Шрифт:
– Альбин, в каких облаках ты витаешь?
– ласково спросила королева.
– Отец хочет поговорить с тобой, не прячь глаза.
– От казначея ты получил сумму, - король помолчал значительно, - сумму, достаточную для визита в Сумрачную Башню. Прошла уже неделя. Я не тороплю тебя. Но не забывай, Альбин, кто ты есть и в чем твой долг.
– Да, отец, - промямлил Альбин.
– Я схожу.
Отец с матерью переглянулись.
– Не задерживай с этим, - проговорил отец.
– Королевство на грани войны, и нам не помешает родство с влиятельной державой. Я не давлю на тебя в твоем выборе, но имей в виду - нам нужен могущественный союзник. Жаль,
Глава 3. Сумрачная башня.
Дорогу в Сумрачную Башню принц знал хорошо. И он, и Маргарита частенько бывали там в гостях у Кей, колдуновой дочки, с которой дружили уже тысячу лет.
Когда-то давно Альбин и Кей, одногодки, вместе постигали науки в дворцовой школе. Точнее, Кей училась там вместе с принцем и кучкой знатных юнцов, единственная девочка среди них. Почему ее туда приняли? А попробуй откажи королевскому колдуну: проснешься наутро в зеленой пупырчатой шкурке и голоса своего не узнаешь.
Кей была умна. Очень умна. И все эти "королевские" знания - зачатки дипломатии и риторики, стратегии и тактики, истории и географии, - усваивала без труда. Также в школе обучали танцам и премудростям этикета. Альбину по сей день было неловко, так оттоптал он тогда ноги своей молчаливой партнерше. Интересно, рассказывала ли она об этом Маргарите?
Он удивлялся, почему колдунья так близка с его сестрицей. Конечно, добрую и дружелюбную Маргариту невозможно не любить, но, что скрывать, в глубине души ему было обидно, что Кей предпочла дружить и секретничать не с ним. Как будто Альбин для нее недостаточно хорош. Хотя, возможно, так оно и есть. Признаться, принц не блистал ни умом, ни эрудицией. Да, его величали книжником, но читал он в основном любовные романы, сказки, стихотворения и поэмы, а вовсе не научные труды по фармакологии и алхимии, старинные магические рукописи и трактаты о сущности всего земного и небесного, коими зачитывалась дочь колдуна. Для Альбина же подобное чтение было наилучшим снотворным, о чем он благоразумно умалчивал, возвращая Кей очередной волюм, что она давала ему почитать.
У них и правда не находилось ничего общего, кроме Маргариты, которую и Альбин, и Кей искренне и безоговорочно обожали. Наверное, только благодаря сестре принц был допущен в святая святых, будуар юной колдуньи, где так хорошо вести полузапретные разговоры, критиковать старые традиции, мечтать о будущем и запивать смородиновым чаем поистине волшебные пироги.
Вечерело. Альбин постучал в двери башни.
Дверь открыла Кей.
– Альбин?
– удивилась она, увидев его без сестры. Еще больше удивилась, когда Альбин спросил:
– А твой отец дома? Я к нему.
– Уехал по срочному вызову. Уж и не вспомню: кто-то заболел не той болезнью или родился не в тот день, - проговорила Кей.
– Если дело не терпит отлагательств, я могу с ним связаться.
– Терпит, терпит, - уверенно сказал Альбин, и ему сразу полегчало.
– Я могу помочь?
– Кей взяла его за руку и ввела в башню.
– Сложное колдовство я еще не освоила, но снять порчу или приготовить лекарство - с удовольствием. Может, тебя бессонница мучает? Или приворожить кого-нибудь надо?
Альбин достал из кармана увесистый кошелек. Он был набит под завязку и даже не звякнул.
– Ты пришел за волшебной
– воскликнула Кей то ли удивленно, то ли сердито.
– Да, вот решил приобрести листок-другой...- проговорил Альбин.
– Листок-другой?
– рассмеялась колдунья.
– Вижу, ты не знаком с подробностями ритуала. Пойдем.
Она провела Альбина в отцовский кабинет, где на полках теснились вперемешку колдовские книги и гроссбухи, а в аквариумах, растопырив лапы, меланхолично покачивались тритоны и таращили на принца выпуклые круглые глазки. Принц содрогнулся: не так давно Маргарита шепотом поведала ему, что тритоны - это бывшие люди, которые так или иначе не угодили старому брюзге Эрлиху. В другой раз она нашептала ему, что все эти земноводные - заколдованные юноши, в разное время осмелившиеся просить у Кей руку и сердце. Альбин и верил, и нет. Он всмотрелся в прозрачную воду и вздрогнул: показалось, будто один из тритонов подмигивает и подает некий знак лапкой.
Кей между тем отперла массивный ларец и вынула стопку разноцветных листков. Размером стопка напоминала колоду миниатюрных пасьянсных карт. Кей разложила ее веером.
– Вот она, волшебная бумага. Редко у кого хватает денег даже на листочек.
– А мне хватит?
Колдунья взвесила его кошелек на ладони.
– Хватит. Если не ошибаюсь, ваша семья использует одно и то же заклинание, так что и сумму тебе должны были дать достаточную. Какой цвет предпочитаешь?
– А какой ты посоветуешь?
Она пожала плечами.
– Выбирай сам. Вот голубая бумага. Пользуется самым большим спросом. Маргарита требует запретить ее и сжечь. Думаю, многие принцессы присоединятся к ее требованию. Эта бумага ведет поиск невест исключительно среди особ голубой, то бишь королевской, крови. Поэтому многие простолюдины, продав все свое имущество, покупают клочок... нет, клочочек... огрызочек... царапают на нем словцо покороче - "дева" или "она", и начинают путешествие от одного дворца к другому. Безрезультатное, как правило, но разве можно запретить человеку мечтать?
– Так нужно продавать эту бумагу только лицам благородного происхождения!
– предложил Альбин.
– С какой стати?
– пожала плечами Кей.
– Мы, колдуны, народ корыстный, нам сие невыгодно.
Эти слова она произнесла нарочито грубо, с вызовом, и Альбин невольно улыбнулся. Как ни крути, а у всех есть слабые места. Кей не то чтобы стеснялась своего происхождения. Просто так уж устроено общество, что каждый должен знать свою ступеньку... И Кей на ее ступеньке порой было неуютно. Почему-то Альбина радовала эта ее щербинка, маленькая слабость в безупречном образе. Может быть, потому, что сам он был полон щербинок. И, отыскивая слабости у других, убеждался, что он не один такой - неидеальный.
– К тому же, - мягко усмехнулась колдунья, - благородное происхождение еще не гарантирует благородных свойств характера. Что у нас дальше?
– продолжила она.
– Золотая бумага. Ведет поиск только среди богатых наследниц. Роскошное приданое обеспечено, равно как и немалое наследство. Эта бумага тоже не залеживается.
– Как-то это некрасиво - искать себе жену побогаче, - пробормотал Альбин.
– А как же чувства, характер, душа?
– Маргарита говорит точно так же, - усмехнулась Кей.
– Сразу видно, что вы родственники. Слушай, если тебе так важна душа, может быть, розовую бумагу купишь? Она ищет невест исключительно среди невинных девиц.
– Кей покачала головой.
– Мда, сейчас ее почти не покупают.