О любви не говори
Шрифт:
– Пожалуй, тебе действительно стоит дать мне некоторые объяснения, – проговорила она ледяным тоном и жестом пригласила следовать за нею.
В гостиной она уселась на свой белоснежный диван. Алекс и Чарльз сели напротив. Какое-то время в комнате царила мертвая тишина, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов, которые когда-то отец подарил матери по случаю пятой годовщины их свадьбы. Впрочем, по лицам родителей Алекс догадался, что они не слышат звука часов. Они молча уставились друг на друга, но оба пока контролировали свои эмоции. Хотя Алекс знал, что взрыв будет. Он обязательно должен произойти.
– Итак, я слушаю тебя! – холодно проговорила Кейт. – Изволь объясниться!
Чарльз слегка подался вперед, но выражение его лица осталось по-прежнему твердым и сосредоточенным.
– Я полагал, что русские преследуют меня из-за той фотографии, которую Алекс сделал в Москве. Мне угрожали, что расправятся с тобой и Алексом. Представитель спецслужб по имени Брэдли, с которым я работал на протяжении многих лет, сказал, что я должен исчезнуть. Я был единственным связующим звеном с…
– С той девочкой из приюта! – перебила его мать. – Понятно!
– Да, именно так! Брэдли организовал мистификацию с моей гибелью в дорожной аварии. Сказал, что вы с Алексом будете в безопасности, если все поверят, что меня больше нет в живых. Дескать, оборвется последняя нить. В Советском Союзе я насмотрелся на всякое, мне говорили, что КГБ убивает людей. Это тоже повлияло на мое решение. Хотя, не скрою, решение далось нелегко. – Отец бросил быстрый взгляд на Алекса, наверное, инстинктивно почувствовав его неприязнь. – Но я знал, что, каким бы трудным ни было мое решение, оно все равно будет проще, чем ваша дальнейшая жизнь, если я поступлю иначе.
Мать долго смотрела на отца и молчала. Наконец она сказала:
– Значит, вот так? Ушел и ни разу не оглянулся назад. А мы продолжали жить.
– Я оглядывался назад каждый день. Я уже говорил Алексу и снова повторю, хотя вы и не поверите мне. Я любил вас обоих больше жизни. Я думал о вас постоянно! И все время молился, чтобы с вами все было хорошо. Иначе зачем еще была нужна моя жертва?
– Тогда зачем ты снова материализовался? Зачем не остался покойником навсегда? – воскликнула мать требовательным голосом.
– Это я его отыскал! – пояснил Алекс. – Мы с Джулией разыскивали ее отца, а нашли вот его!
– Джулия! – повторила мать задумчиво. – Я с самого начала знала, что это та самая девочка.
– На самом деле, на фотографии ее сестра, – уточнил Алекс. – Они близнецы. Обеих девочек вывезли в Штаты в ходе хитроумной операции по спасению их родителей, но тех убили.
– Я должен был переправить девочек, прикрываясь театральными гастролями, – сказал Чарльз. – Одно из многих заданий, которые я в те годы нелегально выполнял по заданию американских спецслужб. У меня установились неплохие контакты с некоторыми членами советского правительства, что в конечном счете существенно упрощало мою работу там.
– Получается, что из-за собственного эгоизма ты оставил ребенка без отца! – бросила Кейт. – И я, представь себе, ни капельки этому не удивляюсь!
Сейчас мать, по своему обыкновению, перевернет все с ног на голову, рассеянно подумал Алекс. Впрочем, можно ли ее винить? Пока исповедь отца не очень впечатлила его.
– Ступай! – Мать величаво махнула рукой, указывая на дверь. – Думаю, ты все сказал!
– Я уйду! – Отец поднялся со стула. – Но если тебе будет что-то нужно…
– Что именно? Я прекрасно обходилась без тебя все последние двадцать пять лет. Ты мне не нужен, и от тебя мне ничего не надо.
– Я знаю! Хотя ты стала проявлять живой интерес к моим фотографиям.
– Не вижу в этом ничего сверхъестественного! – покачала головой Кейт. – Я имею полное право зарабатывать себе деньги на твоих работах, а заодно и сохранять на должном уровне твою репутацию. Кстати, все это делалось ради Алекса. Он ведь всегда так гордился тобой и твоими достижениями в области фотодела. А мне не хотелось разрушать его веру! Так что, как видишь, я стараюсь исключительно в твоих же интересах.
Алекс вынужден был признать, что мать весьма элегантно уложила отца на обе лопатки. Крыть тому было явно нечем. Сам он предпочитал хранить молчание, не вмешиваясь в схватку этих двоих. Пусть сами разбираются между собой!
– Я не возражаю! Делай с фотографиями все, что считаешь нужным. В свое время они выполнили ту миссию, для которой я их предназначал. Мир смог увидеть на моих фотографиях нечто очень важное и нужное. Именно это волновало меня всегда в работе фотожурналиста. А тебя это раздражало. Ты считала, что у меня нет честолюбия. Да, я не гонялся за славой, предпочитая оставаться в тени.
– Конечно! Ты же шпионил в России! Зачем тебе лишняя известность? Я тоже была не дурочкой и кое-что понимала. Эта женщина… Сара… Ты спал с ней?
– Сара была моим товарищем по работе. Она тоже была из спецслужб. Мы оба стремились помочь людям по ту сторону железного занавеса.
– Великие альтруисты! – язвительно усмехнулась Кейт. – Озабочены судьбами посторонних людей, а на своих близких вам наплевать! Ну, и как это назвать? Неужели героизмом?
И снова удар в точку, подумал Алекс. Отец переменился буквально на глазах, лицо еще больше осунулось и постарело. Да и вообще, его лицо, испещренное глубокими морщинами, угрюмыми складками в уголках рта, не служит ли оно самым ярким, самым вещественным доказательством того, сколь велика оказалась плата за двадцать пять лет, прожитых во лжи и с осознанием собственной вины?
– Я не собираюсь оправдываться перед тобой и Алексом, – мрачно сказал отец. – Повторю лишь, что я пошел на все это только ради вашей с Алексом безопасности. Что ж, хоть в этом я преуспел. Еще раз, Кейт, прости меня за все! А мои фотографии, они всецело в твоем распоряжении. Я оставил это занятие в тот день, когда умер.
– А чем же ты занимался все эти годы? – удивился Алекс.
– Работал автомехаником. Как и мой отец, кстати. Он-то и обучил меня возиться с машинами. Не думал, что меня когда-нибудь потянет к такой работе, но в итоге именно она и стала моей жизнью. И на заработки грех было жаловаться. На жизнь всегда хватало.