О нём
Шрифт:
Откровение занимает важное место в вере мормонов. Это довольно прогрессивная идея: мир меняется, и Церковь нуждается в Боге, чтобы справиться с переменами. Тем более что мормоны прихожане Церкви именно последних дней Христа. И они верят, что каждый может получить откровение — непосредственно от Бога, — пока ищет его с намерением сделать что-то хорошее. Но только ныне живущий пророк — президент Церкви — получает откровения, влияющие на учение в целом. «Под сенью вдохновения Божьего» он (а это всегда «он», не «она») сотрудничает с Кворумом Двенадцати
Например, вечно больной вопрос. В прошлые времена многоженство было в порядке вещей. Мама Отем мне как-то рассказывала, что среди первых поселенцев было много женщин и слишком мало мужчин, которые сумели бы их защитить. А взяв себе несколько жен, мужчины могли лучше их обеспечивать и брать под защиту в своей общине. Но когда я сам искал информацию, то прочитал, что правительство США не одобряло эту сторону мормонских обычаев и не собиралось предоставлять Юте права полноценного штата. Так что в 1890 году президент Церкви Уилфорд Вудрафф объявил, что полигамный брак не угоден Богу — по-видимому, на этот счет ему было откровение.
Именно это и хотело услышать правительство США. Вскоре Юта стала штатом.
Каждый раз, когда думаю о нашем с Себастьяном прошлом или возможном будущем, я возлагаю большие надежды на идею откровения относительно открытого принятия членов ЛГБТК-сообщества. Сам Бригам Янг однажды сказал о своих надеждах, что прихожане не просто станут слушать про откровения Господа и лидеров Церкви про откровения Господа, но и будут самостоятельно находить истину в своей душе.
Папаша Янг, конечно же, не имел в виду гомосексуальность, но те из нас, кто живет в современном мире — и кто не мормоны, — искренне надеются, что это всего лишь вопрос времени — когда явится откровение и гомосексуальность перестанет быть грехом.
Но даже с учетом с легализацией однополых браков этого так и не происходит.
Отем постукивает пальцами по бедру в ритм звучащей музыки. До этого я не прислушивался, а теперь понимаю, что играет моя любимая песня. У нее медленный, создающий структуру ритм, а голос певца гортанный и хриплый. Слова сначала кажутся самыми обыкновенными, но потом становится ясно, что речь о сексе — впрочем, как и почти в каждой песне на радио.
Песня заставляет меня задуматься о сексе и представить, каким он может быть с Себастьяном. На что он может быть похож… у нас с ним. Это совершенно незнакомая мне территория, и она захватывает дух и пугает одновременно.
— Ты уже разговаривал с Сашей? — внезапно интересуется Отем.
— О чем?
Она удивленно смотрит на меня,
— О выпускном.
— Слушай, Одди. Почему ты так зациклилась на этой теме?
— Потому что ты сказал, что собираешься ее пригласить.
— Ну а тебе-то почему не все равно?
— Просто хочу, чтобы ты появился на своем выпускном, — с обворожительной улыбкой говорит она. — И не хочу идти
От такой постановки вопроса я начинаю беспокоиться.
— Погоди. Это почему?
— Мне хочется, чтобы с ним все шло помедленней. Он мне нравится, но… — Отем смотрит в окно и, видимо, решает промолчать, увидев, что мы подъехали к озеру.
— Но что? — паркуясь, спрашиваю я.
— Да нет, все хорошо. Просто хочу, чтобы ты был на выпускном, — она смотрит мне в глаза, и проходит секунда… вторая… третья. — Уверен, что не хочешь пойти со мной?
— А ты хочешь пойти со мной? Одди, конечно же, я пойду с тобой, если нужно.
Она откидывается на спинку сиденья.
— Я сейчас не готова отказать Эрику.
По телу растекается облегчение. Конечно же, Себастьян бы понял, но танцевать с Отем было бы нечестно для них обоих.
Заглушив мотор, я откидываюсь назад и закрываю глаза. Меня не тянет проводить сейчас время с Мэнни и другими ребятами из школы и возиться на парковке с дистанционно управляемыми машинами. Мне хочется вернуться домой и воплотить в слова эти путанные мысли, плавящие мозги. Я расстроен из-за Себастьяна и бешусь, что его весь день нет рядом, в то время как сам чувствую себя вывернутым наизнанку.
— Сколько у тебя было девушек?
Я поворачиваюсь к Отем, вздрогнув от неожиданного вопроса.
— Что?
Даже когда думаю о прошлом, я все равно ощущаю это странное чувство: будто изменял Себастьяну, переспав с кем-то еще.
Отем покраснела. Она выглядит смущенной.
— Просто любопытно. Иногда мне кажется, будто я единственная девственница на земле.
Я мотаю головой.
— Совершенно точно нет.
— Ага. Но я уверена, у тебя есть целая куча историй, о которых мне ничего не известно.
Господи, из-за нее я действительно начинаю тревожиться.
— Одди, ты же знаешь, с кем я был. С тремя девушками. С Джессой, Кайли и Трин, — я протягиваю ей руку. Мне нужно глотнуть свежего воздуха. — Пойдем.
***
Озеро Юта всегда было великолепным. Ярким и броским. А еще отличным местом для экологически безответственных водных видов спорта, что ужаснуло моих родителей, когда они впервые здесь побывали. По мнению моего отца, гидроцикл — это изобретение дьявола.
Теперь уровень воды понизился, а водоросли стали настолько густыми, что даже в подходящую для купания погоду залезать в озеро никто не рискует. Вместо этого мы располагаемся между парковкой и берегом, едим пиццу, которую принес Мэнни, и бросаем в воду камни, кто дальше.
Я мечтаю о студенческой жизни в большом городе, где свободное время смогу проводить в музеях или спорт-барах за просмотром футбола, или делать что-то еще, не похожее на эти посиделки и треп о ерунде, которую мы и так обсуждаем в школе каждый день. Мечтаю уговорить Себастьяна поехать со мной и показать ему, что быть геем не так уж и плохо.