О природе человека
Шрифт:
Женскую гипергамию и убийство младенцев вряд ли можно считать рациональными процессами. Их трудно объяснить чем-то, кроме врожденной предрасположенности максимизировать количество потомства для конкуренции с другими членами общества. Исследования, подобные тем, что проводила Дикман, но осуществленные в других обществах, помогли бы более точно проверить это предположение. Если они увенчаются успехом, то могут пролить свет на глубинные ментальные процессы, которые заставляют людей выбирать определенный сложный образ действий из множества других, вполне доступных для рационального выбора.
Человеческую природу можно проверить другими, более психологическими приемами. Поведение, которое одновременно является и иррациональным, и универсальным, не должно поддаваться искажающему влиянию культурной депривации, в отличие от более интеллектуального, индивидуалистического поведения. Влияние фронтальных долей мозга и других центров высшей нервной деятельности, отвечающих
И такие люди действительно существуют. Изучая пациентов заведений для умственно отсталых, Ричард Г. Уиллс обнаружил два их типа{42}. «Культурные отсталые» обладали интеллектом ниже нормального, но в их поведении отмечались многие чисто человеческие особенности. Они общались со смотрителями и друг с другом с помощью речи, выполняли довольно сложные действия — пели сольно и в хоре, слушали записи, просматривали журналы, выполняли простые задания, мылись, причесывались, курили сигареты, меняли одежду, поддразнивали и командовали другими и выполняли работу по собственному желанию. Вторую группу Уиллс назвал «не-культурными отсталыми» — такие люди представляли неожиданную и драматическую деградацию. Они не выполняли ни одного из вышеперечисленных действий. Их общение с другими трудно было назвать по-настоящему человеческим. Таким образом, можно сделать вывод о том, что культурное поведение является психологически привнесенным в мозг. Вместе с тем люди из второй группы сохраняли множество более «инстинктивных» реакций — довольно сложных и весьма типичных для млекопитающих. Они общались путем изменения выражения лица и издавали эмоционально окрашенные звуки, изучали предметы и манипулировали ими, мастурбировали с помощью рук, наблюдали за окружающими, воровали вещи, отстаивали небольшие территории, защищались и играли — самостоятельно и в группах. Они часто стремились к физическому контакту с другими, проявляли симпатию и требовали того же от других с помощью энергичных, безошибочно узнаваемых жестов. В биологическом смысле ни одну из этих реакций нельзя назвать аномальной. Судьба просто лишила этих людей пропуска в культурный мир внешней коры головного мозга.
А теперь попытаемся ответить на важный, но очень деликатный вопрос. Насколько социальное поведение генетически варьируется внутри человеческого вида? Очевидно, что человеческое поведение имеет структуру, основанную на физиологии, и является характерным для млекопитающих. И это говорит нам о том, что поведение вплоть до относительно недавнего времени подвергалось генетической эволюции. Если это справедливо, то генетические вариации, влияющие на него, могли проявляться и в эпоху цивилизации. Однако это не говорит о том, что подобные вариации существуют сегодня.
Одинаково вероятны две возможности. Первая заключается в том, что, достигнув настоящего состояния, человеческий вид исчерпал запас генетической изменчивости. Один набор человеческих генов, влияющих на социальное поведение, и только он один сумел пройти долгий путь из доисторических времен. Такой точки зрения неявно придерживаются многие социологи, а также, если говорить о представителях политических идеологий, которые рассматривают данный вопрос, многие левые интеллектуалы. Они считают, что человечество эволюционировало, но только до тех пор, пока не стало единым, обладающим языком и культурой видом. В доисторические времена человечество было податливой глиной в полной власти окружающей среды. Сегодня же возможна лишь культурная эволюция. Другая возможность состоит в том, что по крайней мере некоторая генетическая вариация до сих пор существует. Человечество могло перестать эволюционировать в том смысле, что старый биологический отбор ослабил свою хватку, но наш вид остается способным как к генетической, так и к культурной эволюции.
Вы должны заметить, что любая возможность — и полная культурная определенность, и сочетание культурной и генетической определенности различий внутри вида — вполне совместима с более общим социобиологическим взглядом на человеческую природу, то есть позицией, согласно которой большинство определяющих характеристик человеческого поведения, сформировавшихся в результате естественного отбора, сегодня передаются внутри вида посредством определенных наборов генов{43}.
Описав эти возможности в столь учебной манере, я должен добавить, что с большой долей вероятности можно утверждать, что значительная часть различий человеческого поведения основывается на генетических различиях между людьми. Отрицать то, что мутации
13
1,8 м. — Примеч. ред.
Действительно, были выявлены мутации, которые меняют некоторые особенности поведения. Синдром Тернера проявляется в тех случаях, когда передается лишь одна из двух хромосом X. Он приводит не только к снижению интеллекта, но и к неспособности запоминать формы, различать лево и право, ориентироваться по картам и диаграммам. Синдром Леш-Найхена, связанный с единственным рецессивным геном, вызывает и снижение интеллекта, и навязчивое желание наносить себе порезы и царапины. Люди, страдающие этими и другими генетическими заболеваниями, равно как и серьезно умственно отсталые, дают ученым потрясающую возможность лучше понять человеческое поведение. Анализ, который может принести наибольшую пользу, называется генетическим вскрытием. Когда синдром проявился, несмотря на все медицинские предосторожности, его можно изучить с тем, чтобы выявить измененный участок мозга и определить, какие гормоны и другие вещества вызвали изменения. При этом физический контакт с мозгом не нужен. Таким образом, через нарушения работы отдельных частей можно составить схему машины в целом. И мы не должны поддаваться сантиментам и называть подобную процедуру циничной. Это самый надежный способ найти медицинские способы лечения таких состояний{45}.
Большинство достаточно серьезных и поддающихся анализу мутаций, такие как синдромы Тернера и Леш-Найхена, вызывают различные дефекты и болезни. Это относится не только к людям, но и к животным и растениям, что вполне ожидаемо. Чтобы понять причину, давайте проведем аналогию между наследственностью и искусным созданием часов. Если устройство часов нарушено из-за встряхивания или удара (точно так же химия организма случайным образом меняется из-за мутации), то точность хода скорее ухудшится, чем улучшится.
Однако эти убедительные примеры не дают ответа на вопрос о взаимосвязи генетических вариаций и эволюции «нормального» социального поведения. Как правило, на такие сложные явления, как человеческое поведение, влияют многие гены, и каждый из них вносит свою незначительную долю в контроль над ним. Невозможно выявить такие «полигены» путем обнаружения и изучения мутаций, которые их изменяют. Их следует оценивать косвенно, статистическими методами. В генетике человеческого поведения чаще всего используется сравнение пар однояйцовых близнецов с парами разнояйцовых. Однояйцовые близнецы появляются из одной оплодотворенной яйцеклетки. После первого деления яйцеклетки образуются две клетки, которые более не соединяются, чтобы дать жизнь зародышу, а отделяются друг от друга и дают жизнь двум зародышам. Поскольку близнецы появляются из одной и той же клетки, имеющей одно ядро и один набор хромосом, генетически они идентичны. Разнояйцовые близнецы появляются из разных яйцеклеток, которые случайно оказались в репродуктивной системе одновременно и были оплодотворены разными сперматозоидами. Такие зародыши не ближе друг другу в генетическом отношении, чем братья и сестры, родившиеся в разное время{46}.