О, Путник!

Арбеков Александр Анатольевич

Все эти впечатления и мысли промелькнули в моей голове за какие-то несколько секунд. Но ЗВЕРЬ в этот ничтожный промежуток времени уже успел в очередной раз начать пожинать свою ужасную кровавую жатву. В центре палубы образовался чудовищный круговорот из людских тел, рождаемый Псом. Он втягивал в себя всё новых и новых пиратов, словно в безжалостную кровавую воронку, в хрустящее, кипящее и ненасытное мутное чрево, где они методично и неумолимо переваривались. Слышались вопли, крики, хрипы и проклятия. Воронка всё больше и больше расширялась, поглощая всё больше и больше жертв.

ЗВЕРЬ был подобен какому-то мистическому, могучему, древнему, легендарному чудовищу. Собственно, так оно и было… Он

двигался очень быстро, убивал молниеносно, жестоко и безжалостно. Его практически не было видно под массой тел, копошащейся над ним сверху, но своё продвижение он уверенно отмечал фонтанами крови, разлетающимися вокруг оторванными ногами, руками, головами и, вывороченными наружу внутренностями.

Боже мой, — вот это побоище! Какой восторг! Какой экстаз! Славно, великолепно! Вопли гибнущих морских разбойников были до такой степени ужасны и невыносимы, что даже у меня мороз прошёл по коже, а волосы на теле и на голове в буквальном смысле встали дыбом. Такого потрясающего зрелища я до сих пор ещё не видел, даже при первом столкновении с пиратами в поле. Тогда схватка происходила на определённом удалении от меня, а теперь, — всего в десятке шагов!

ЗВЕРЬ понемногу перемещался к носу галеры, я же, находясь почти на её корме, в свою очередь, отдался битве самозабвенно и страстно. Мой меч, сжатый в правой руке, невесомо и смертоносно порхал в воздухе, как бабочка с лезвиями-крыльями. ПОСОХ, сжимаемый левой рукой, тяжело и мощно, словно лопасти волшебной мельницы, вращался в разных направлениях, безжалостно сокрушая пиратов.

Я то ускорялся, то замедлял движения, приседал, подпрыгивал и перекатывался, нанося удары клинком и ПОСОХОМ во все стороны. Я, разрезал своим телом густой воздух, словно старый мёд хорошо заточенным ножом, безжалостно разил врага направо и налево, опустошая его ряды, вносил в них растерянность и панику.

Я быстро достиг массивной кормы галеры, приподнятой над палубой, решительно очистив её от чьего-либо постороннего присутствия, потом вышел из ускоренного состояния, присел на одно колено, отдышался, опёрся о ПОСОХ, осмотрелся.

На окровавленной палубе, по которой я только что молниеносно прошёлся, вернее, пронёсся, как безжалостный ураган, густо валялись мёртвые и раненные тела. Пара десятков тех счастливчиков, которые остались живы, боязливо и нерешительно толпились передо мною внизу, выставив перед собой сабли, топоры, копья и секиры. Было видно, что первоначальный их энтузиазм значительно угас. Смотрели они на меня по-прежнему со злобой, но во взглядах разбойников я читал отчаяние и тоскливую обречённость. Да, — это уже не бойцы, а так, десерт на закуску под хороший портвейн.

— Ну, что, господа, приплыли, ещё не доплыв!? — весело и беззаботно выкрикнул я в их сторону, балансируя на всё более раскачивающейся палубе корабля, и периодически умудряясь, как бы лениво, но мгновенно отбиваться мечом от неведомо откуда долетавших до меня стрел. — Не пора ли принять холодную ванну, вояки вы мои великие!? — я красноречиво указал ребятам за борт. — Море сегодня великолепное, не находите ли!? Даю вам последний шанс! Воспользуйтесь им, пока я добрый! Ну-ка, ну-ка, морские волки вы наши!

Флибустьеры уже были готовы последовать моему мудрому совету, но произошло то, чего я никак не ожидал. Да и не я один… Небо в очередной раз содрогнулось от мощного электрического, или какого-то иного разряда. Я увидел, как над галерой вдруг возникла почти невидимая, но вполне осязаемая энергетическая воронка, начинающаяся как бы на небесах, обращённая своей широкой частью вниз, и заканчивающаяся на палубе большим кругом ослепительного света. В этот круг, на узкую полоску пустого пространства, разделяющего меня и пиратов, были выплюнуты из ниоткуда, из пустоты, три тела.

Сначала они были как бы слегка размытыми, колеблющимися, нереальными, но потом обрели естественные формы, превратились в мужские фигуры, которые были абсолютно обнажены. Они безжизненно и тяжело шмякнулись о доски палубы, как мешки, набитые дерьмом.

Почему именно дерьмом? Не знаю, но именно это сравнение сразу же пришло в мою голову. Может быть, я мгновенно почувствовал смертельную опасность, исходящую от этой троицы? А с врагом, как известно, всегда легче бороться, если вовремя дать ему уничижительное и нелепое название или самую отрицательную характеристику. Старый добрый психологический приём…

Ну, как можно достойно и эффективно противостоять, допустим, — Гиганту или Несокрушимому, Могучему или Разрушителю!? А дерьмо, оно и есть дерьмо, если не сказать жёстче. С ним всегда как-то легче разобраться. Собственно, а чего мне церемониться!? Говно и есть говно!

И, так… Указанное дерьмо или говно в виде троих довольно нехилых ребят несколько секунд неподвижно лежало на палубе, не подавая никаких признаков жизни. Я и пираты, словно погружённые в какой-то насильно навязанный нам транс, недоумённо рассматривали пришельцев. Ветер вдруг стих, небо на глазах начало проясняться, галера перестала раскачиваться и коварно уходить из-под ног. Основной бой, или, вернее, побоище, окончательно переместилось с центра корабля на нос. ЗВЕРЬ безжалостно, неуклонно и методично, словно чудовищная машина смерти, запрограммированная на убийство, продолжал истреблять морских разбойников.

Я вдруг похолодел и замер. Так, так… Запрограммированная машина… Что это такое!? Откуда в моей голове вдруг возникли эти понятия, чёрт возьми?! Машина, механизм, компьютер, робот… Программа… Программирование, программист… Ладно, не до этого сейчас!

И так. Сражение Пса с флибустьерами переместилось на носовую часть галеры. Надо отдать должное пиратам: сражались они довольно самоотверженно и храбро, гибли, но не сдавались. Собственно, а кому им было сдаваться, и каким образом!? С другой стороны, не такие уж они все и бесстрашные… Только сейчас я обратил внимание на то, что успокоившееся море было довольно густо усеяно барахтающимися пиратами, хаотично и отчаянно плавающими в холодной воде. Эти ребята всё-таки предпочли спасительное бегство верной смерти. Правильно сделали, злодеи вы наши недорезанные! Зачем бороться с тем, с кем это делать бесполезно? Но, погодите! Скоро я вас всех дорежу!

Когда я снова посмотрел перед собою, то увидел очень неприятную и серьёзно встревожившую меня картину. Все трое пришельцев уже вполне твёрдо стояли на ногах, мрачно, испытующе и очень недоброжелательно рассматривали меня. Бойцы, как на подбор… Ростом и комплекцией они были примерно такими же, как и я. Взгляды светлых глаз решительны, пронзительны, агрессивны и полны угрозы, тела налиты уверенной в себе силой и мощью.

— Приветствую вас, уважаемые господа, на борту этой замечательной галеры! Разрешите представиться. Перед вами Император Трёх Островов! — бодро произнёс я, томимый самыми нехорошими предчувствиями. — Я, в общем-то, подозреваю, кто вы такие. Как там, на небе? Каково питание, что пьём, какие имеются развлечения? Видимо, никаких, иначе, зачем вам, горемычным, спускаться с небес сюда, на грешную землю!? Я вас понимаю. Добрая драка намного лучше злой скуки. Я сам такой… Кстати, не встречали ли вы случайно там, на верху, моего старого доброго друга — МАГИСТРА? Небось, забился он в какую-нибудь тёплую и укромную нору, наблюдает за мной, всё лелеет и холит свои гнусные и зловещие наполеоновские планы, организатор наш великий!? Как поживает его славный конь-тяжеловоз? Где вы ему там, на верху, сено и овёс берёте? Меня этот вопрос очень сильно интересует.