О, Путник!
Шрифт:
ШКИПЕР, сузив глаза и открыв рот, ошеломлённо воззрился на ПОЭТА. Его растерянность и удивление были до такой степени искренними, что мы с Советником весело и слегка зло рассмеялись.
— Сир, кстати, а почему ни я, ни Альтаирянин не ощущаем наличия друг у друга матриц? — осторожно спросил Глорианин.
— Так надо, — улыбнулся я.
— Что?! — одновременно воскликнули ПОЭТ и ШКИПЕР.
Я сделал небольшую паузу, а потом задал всё тот же вопрос:
— Кто вы такой, сударь?
— Сир, вы знаете, после представления Вашего спутника мне как-то сразу стало легче. Значительно легче…. Если
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Говорят, что самая неожиданная и интересная новость, — это та, которая на первый взгляд неправдоподобна, но абсолютна верна. После слов, произнесённых ШКИПЕРОМ, я и ПОЭТ вздрогнули, крайне удивлённые таким поворотом событий, поражённо переглянулись между собой, нахмурились, поморщились, а затем с огромным любопытством воззрились на гостя и стали изучать его так строго и тщательно, как делают это биологи, открывшие ранее неизвестный и редчайший вид бактерии, животного или растения.
После довольно продолжительной паузы ПОЭТ задал ГЛАВЕ самый важный, уместный и правомерный в такой ситуации вопрос:
— Сударь, а вообще-то и всё-таки, что вы здесь делаете!?
— Вселенная полна проблем, знаете ли, — крайне неопределённо ответил наш гость, вдруг неожиданно потерявший всю свою былую загадочность и таинственность.
Эти два последних свойства играют очень большую роль и много значат во взаимоотношениях между людьми. Сторона, обладающая ими, имеет определённое преимущество перед контрагентом, обусловленное тем, что неизвестность в той или иной её форме тревожит, волнует, притягивает и страшит нас всех. Лишившись флёра таинственности, человек сразу же утрачивает часть своей мистической ауры, несёт довольно ощутимые потери в споре, на переговорах или в простой беседе, теряет лицо или его часть в глазах собеседника. Загадочность манит, воодушевляет, томит, волнует и зовёт… Легко провести аналогию, ну, например, вот с такой ситуацией.
Допустим, некий археолог всю жизнь ищет таинственный легендарный город, затерянный где-то в джунглях или в горах, и страстно надеется найти там несметные сокровища или хотя бы какие-то уникальные памятники архитектуры, другие значимые и интересные следы исчезнувшей цивилизации. Во имя исполнения этой мечты человек тратит уйму времени, сил и денег, лишается здоровья, его бросает любимая женщина, ну и так далее и тому подобное… И вот, наконец, цель жизни достигнута! Ура, город обнаружен! Но, о, Боже, какой ужас! Кроме полуразрушенных каменных стен, да сгнивших брёвен, да каких-то черепков, да истлевшего тряпья наш исследователь ничего больше не находит!
Или, допустим, знакомитесь вы с некой таинственной и прекрасной незнакомкой, полной обаяния, ума и шарма. Вы в экстазе, вы жаждете ею обладать полностью и до конца. Вот, наконец, найдено уединённое место, вы лихорадочно срываете с дамы одежды, а под ними — кривые толстые ноги, тощий зад и цыплячья грудь! Вот вам и загадка, вот вам и тайна!
— Сударь! — строго обратился я к ГЛАВЕ. — Вы совершенно верно заметили, что Вселенная полна проблем. Но я хочу открыть вам глаза и на то, что кроме этого она полна леденящих душу тайн, а самое главное, — она переполнена разными смертельными опасностями и неожиданностями!
— Вы о чём, Сир? — беспокойно спросил гость.
— Я о том, звёздный вы наш, что на сегодняшний момент главная опасность для вас — это я! — мой голос, подобный гитарным струнам, истерзанным страстным поклонником Фламенко, завибрировал так зловеще и грозно, что мой собеседник смертельно побледнел и вжался в кресло.
Я думаю, что волосы на его лобке и в промежности должны были встать дыбом. Почему именно там, а не на голове, в подмышечных впадинах, или между ягодиц, или на ногах, например? Точно не знаю. Но если волосы встают дыбом на лобке и в промежности, то это очень о многом говорит и очень многое значит!
— О, извините, полу загадочный вы наш! — я встал, склонился в глубоком поклоне и поправился. — Согрешил против истины, соврал! Каюсь! Я для вас отнюдь не основная опасность.
— И какова эта иная опасность? — криво усмехнулся Алтаирянин, спрятав дрожащие руки под стол.
— Сир!!! Следует каждый раз при разговоре упоминать мой титул! — я так посмотрел на гостя, что, казалось, он вот-вот потеряет сознание. — К Императору следует обращаться подобающим образом!
Клиент держался из последних сил, цепляясь за жалкие обломки своего статуса и сопутствующего ему былого достоинства.
— Извините, Сир…
— Так вот, — я плюхнулся в кресло и мгновенно успокоился. — Самая большая опасность для вас — мой ЗВЕРЬ. Я, конечно, могу угрожать и неистовствовать, ломать стулья, разгибать подковы, брызгать слюной и громко вопить, много чего страшного и ужасного обещать, но натура у меня очень мягкая, душа трепетная, сердце доброе. Барон, как вы считаете, я прав или нет?
— Ваше Величество, Вы абсолютно правы, — вскочил ПОЭТ. — Если бы Вы приводили все свои угрозы в исполнение, то на Островах почти не осталось бы людей!
— Присядьте, Барон, — я встал, подошёл к камину, подбросил в него дрова, присел, полюбовался пламенем, а потом максимально ускорился и мгновенно переместился обратно к столу.
ШКИПЕР несколько секунд удивлённо созерцал пустое пространство в том месте, где я только что находился, а потом с ужасом перевёл взгляд на меня, слегка привалившегося к его креслу, заморгал глазами, облизал пересохшие губы.
— Так вот, якобы, Бессмертный вы наш! Я, в случае наступления определённых обстоятельств, отдам вас на растерзание ЗВЕРЮ! Киборг, он и есть Киборг! Что с него возьмёшь? Злобная тварь, терминатор, безжалостный убийца, не знающий жалости и пощады, жаждущий крови. Уж он-то с вами наедине порезвится, уж он-то снимет с вас стружку, постепенно и не торопясь! Безжалостно и чувственно…