О темных лордах и магии крови
Шрифт:
— Риа? — Эдвин придержал меня, пошатнувшуюся, за плечо. — Риа, что это за хрень?
Хрень… Вот уж точно, что хрень!
Кусая губы, нервно ответила:
— Это запретная магия. Знак — аркан Силы. Заключенная в ней бесконечность… — говорить стало неожиданно тяжело, — заключенная в ней бесконечность размывает грани жизни жертвы, делая ее уязвимой для…
Палец нежити дернулся, и собственно слов уже не требовалось. Я же с первого взгляда поняла, кому принадлежит данная конечность: личу, бывшему при жизни скаэном.
— Та-ак, — протянул Эдвин. Затем неожиданно спросил: — Ритуал завершен?
Я присмотрелась к ауре над знаком — она едва сверкала, а должна была бы пылать. Значит, толстяк начал, но не закончил…
Отрицательно покачала головой, намереваясь сообщить Эдвину, что процесс еще не завершен и все же уже необратим, но не успела!
То, что совершил Харн, потрясло — три шага, и воин пересек комнату, нагнулся, схватил Дэрба за руку, выворачивая кисть, — резанул по ней мечом. Адепт взвыл. А Эдвин, действуя все так же быстро, протянул меч, подцепил его острием лоскуток ткани от моих брюк, лежащий в символе, перенес ближе и вдавил в наполнившуюся кровью ладонь толстяка. А после вымоченную в крови ткань отшвырнул обратно, на то же место в рисунке.
И аура над знаком полыхнула, перестраиваясь на новую жертву!
— Так пойдет? — спросил Харн, срывая с Дэрба халат и совершенно спокойно, безразлично к страданиям адепта вытирая им до блеска свой меч.
Гобби уронил челюсть. Я стояла потрясенная и даже не знала, что сказать.
— Да, — выдохнула в ответ на вопросительный взгляд Эдвина. — Кровь свежая… перебила… у лича теперь новая жертва.
Некромант удовлетворенно кивнул, а вот затем повернулся к скорчившемуся на полу адепту. Окинул его презрительным взглядом, пнул ногой, укладывая на спину, и, когда Дэрб испуганно растянулся, присел на корточки, как-то безразлично разглядывая парня. Потом спокойно произнес:
— Скажем так, Дэрб, сегодня целители способны на многое, но отрезанное и искромсанное мужское… скажем так, достоинство не восстановил еще ни один светила лекарской магии. Мой намек ясен?
Мне ничего не было ясно, но взвывший толстяк потянулся и непокалеченной рукой прикрыл… в общем, то самое.
— Рад, что мы понимаем друг друга, — вовсе даже не дружелюбно улыбнулся Эдвин. — Теперь четко и конкретно — кто, места связи, основная задача.
Толстяк застыл.
Меч, описав сверкающую дугу, недвусмысленно уперся острием в то самое место…
Я даже не решилась что-либо сказать, просто обняла плечи руками и ждала развития событий. Между тем аркан Силы начал набирать энергию, и я сейчас очень отчетливо ощущала этот процесс, хотя ранее едва бы определила происходящее. Все же новая магия дала мне явные преимущества в ощущении окружающего мира.
— И? — прозвучал голос Эдвина. — Я жду.
Толстяк затрясся, его подбородок дрожал, как желе, но Эдвину он не посмел даже возразить, что наталкивало на определенные мысли, и, заикаясь, произнес:
— Я нне… не… не зззнаю… Он ссам пппришел, сссам позвал… я… нне… знаю…
Гобби посмотрел на меня, затем на Эдвина, потом прошел к столу адепта, сел, взял тетрадь, вырвал из нее несколько листов и написал наверху образованной стопки «Протокол допроса». Я же, понимая, что многого из искалеченного адепта, умирающего от боли, не вытащить, подошла, встала позади Эдвина, как-то более уверенно чувствуя себя за его широкой спиной, и спросила:
— Когда был первый контакт с личем?
Адепт Дэрб замер, но, едва Эдвин чуть сместил меч, причиняя боль толстяку, он заговорил:
— После Мертвых игр… сразу после Мертвых игр…
Я взглянула на брюки парня и увидела расплывающееся пятно крови.
— Эдвин, — положила руку ему на плечо, пытаясь хоть как-то призвать его к благоразумию.
— Небольшой порез — несущественная мелочь, — спокойно ответил воин, — а вот если Дэрб будет и дальше молчать, его ждет перерезанная артерия. И вот это уже серьезно.
Дэрб затрясся.
— Эдвин, не надо, — прошептала я.
Некромант не послушался и медленно усилил нажим меча. Дэрб взвыл.
— Цель — Рия? — спросил воин.
И от его холодного тона стало плохо даже мне.
— Д-д-да! — Парень взвыл.
— Хорошо. — Эдвин оставался убийственно спокоен. — Как лич связывается с тобой?
Дэрб уже только подвывал на одной ноте.
— Как, — нажатие усиливается, — лич связывается с тобой?
— 3-з-зов, — парня колотило, но он старался не шевелиться, — я с-с-слышу зов! Больно! Не надо, умоляю, я…
— Ты — дерьмо. — Все то же убийственное спокойствие. — Ты можешь с ним связываться сам?
— Д-д-да… пусти! Пусти, ты… ты…
— Я убью тебя.
Не угроза, не обещание, это прозвучало фактом. Просто фактом.
— Эдвин, не… — начала было я.
— Хорошо, — и это его «хорошо» было сказано не мне. — Зови.
— К-к-кого? — Дэрб даже выть перестал.
— Лича. Зови сейчас. Назначь встречу. Сейчас. Место — Мертвый лес, скала к северу от Некроса. Зови.
Адепт затрясся, отрицательно замотал головой. Меч вонзился глубже.
И Дэрб, воя от боли, раскинул руки, зажмурился и произнес:
— Марра… марра. Эс свег тагхар!
Язык вечных. Он звал на языке вечных! Он…
А в следующее мгновение я ощутила смерть, целенаправленный поток смерти, и услышала то, что не прозвучало в комнате и чего не мог услышать Эдвин: «ДааКш эн, гуртан?».
Перевела мгновенно: «Дело сделано?»
— Аккшаг аддв, — ответил согласием Дэрб.
Некромант посмотрел на меня, странно посмотрел, и спросил у адепта:
— Все еще зов?
— Нет, он ответил. Ответил! — провыл парень.