О том, что видел: Воспоминания. Письма
Шрифт:
Коля! У нас все более или менее хорошо. Боба имеет квартиру!!! Маму не мучают почки!! Мы радуемся, зная, что деньги у Вас все же есть. Говорят, что Лида более или менее здорова. Я кончил книжку: «Горький, Репин, Маяковский, Брюсов». В феврале начнет печататься моя книга «Высокое искусство». — У меня новая секретарша — 22-летняя, математик, еще лучше Аветовны [613] .
При Союзе писателей есть специальная иностранная комиссия, во главе которой стоит т. Аплетин [614] . Толькочерез эту комиссию ты можешь сноситься с издателями. Напиши на мой адрес письмо т. Аплетину, я ему передам. Конечно, можно и через Уманского [615] , но Уманский сдерет с тебя большой процент.
613
Арутчева
614
Аплетин Михаил Яковлевич(1885–1981), критик, председатель Иностранной комиссии Союза писателей СССР.
615
Уманский Дмитрий Александрович, переводчик, прозаик, драматург.
О том, что у нас морозы до 44°, ты знаешь. Надеюсь, что скоро кончится эта волна необыкновенного холода и начнется обыкновенный. С «Хижиной» еще много возни: придется редактировать и твой перевод и «поправки» редактора, а потом вся книга пойдет на рецензию; придется читать ее после рецензента, а потом ее выбранит Шкловский.
Я много печатаю статей в «Учительской газете», в «Русском языке в школе» [616] — но все это 3-й сорт. Надеюсь, что Таточка поправилась после каникул; Гуле и ей — сердечный привет; попроси Марину написать мне о них подробнее. Вышли в свет «От 2 до 5», «Солнечная» и проч. Когда выйдут твои рассказы? Целую Марину.
616
См.: Берман Д. А.Корней Иванович Чуковский: Биобиблиографический указатель. М., 1999. С. 73, 100, 108.
Твой папа.
19 марта 1940 г. Москва [617]
Дорогой Коля. Я тебя против воли подвел. Сейчас только разбирая груду писем, скопившихся в ящике моего стола, я нашел твое письмо к Аплетину. Не знаю, как я мог не заметить его, думаю, что оно застряло в конверте, приклеилось — и вот только теперь я посылаю его в Союз. Прости, пожалуйста. Поправки Домбровской бредовые. Я только и делаю, что вычеркиваю всю ее дребедень. Итак, ты был в Куоккале! Воображаю, как волновался ты при встрече со своим детством, со знакомыми камнями и деревьями. Целую без церемоний Марину и Гулю, и Тату. Уже сделаны рисунки к «Хижине дяди Тома». На днях сдаю ее в набор.
617
Дата и место — по почт. шт.
Твой.
27 марта 1940 г. Москва [618]
Фадеев согласен поддержать ходатайство Ленлитфонда всех дач, но отказался хлопотать отдельно моей даче.
29 марта 1940 г. Москва [619]
Милый Коля!
618
Дата и место указаны на телеграфном бланке.
619
Дата и место — по почт. шт. на конверте.
Письмо Соловьеву я отправил.
Хорошо, что ты хочешь ехать туда и там закрепить дачу. Ал. Ал. [620] очень вежливо, но твердо отказался принять участие в этом деле. Боюсь, что без его поддержки оно провалится. Мне очень хочется, чтобы эта дача была у тебя, но те меры, которые ты предлагаешь, кажутся мне… как бы это сказать?.. — невозможными, экстравагантными.
Я написал одновременно с этим Анне Георгиевне. Если нужно будет приехать, я приеду, но думаю, что и предпринятых мер достаточно. Особенно важно, чтобы ты поехал туда. Я сообщил Соловьеву приблизительный адрес: в 300–400 шагах от «Пенатов» Репина, в сторону Оллила, на берегу Финского залива.
620
Фадеев А. А.
Мама поправляется. Я как будто тоже. Пришли рассказы свои.
Твой.
Марине,
9 апреля 1940 г. Куоккала
Милый папа!
Что это тебе вздумалось дарить мне деньги? Они замечательно нас выручили, и мы очень тебе благодарны.
С дачей ни то, ни сё. Соловьев, безусловно, хочет ее отдать, но мелкие работники, ведающие делами непосредственно, отдавать не хотят и чинят препятствия. Документы, присланные тобой, они объявили не стоящими ни гроша и даже не приняли их у меня. Кроме того, они ссылаются на какое-то обязательное постановление, согласно которому (или которого) все дачи стоимостью более 50 000 рублей безусловно национализируются. Сегодня я несколько часов пререкался с ними в Териоках. Все неясно, но я еще надеюсь на успех.
Опять был сегодня на даче. День печально-пасмурный и теплый. Ручей шумит под снегом. Дом Разживиных [621] не существует. Дом Колляри [622] не существует. А у нас не хватает только двух стекол (в кухне и в твоей комнате), да плита попорчена, да у печки в гостиной сорвана заслонка.
Гулял по Прямой дороге от станции до того дома, где родился Бобочка. Проходил мимо Козиночки. Все удивительно так, как было в моем раннем детстве, но все покосилось, покривилось.
621
Разживины,соседи Чуковских в Куоккале.
622
Колляри,соседи Чуковских в Куоккале. В книге Л. К. Чуковской «Памяти детства» (М., 1989) помещена фотография, на которой запечатлены Л. К. Чуковская, К. И. Чуковский, И. И. Бродский и Павел Колляри (между С. 128 и 129). Л. К. Чуковская вспоминала: «Летом нашей любимой работой были постоянные походы к Репину в „Пенаты“ за водой <…> Там был артезианский колодец. „Айда!“ — и работа (или игра?) — начиналась. Я бежала в сарай за палкой. Коля, позванивая, уже нес ведро <…> Мгновенно оказывались возле нас наши приятели финны: Матти, Павка, Ида» (С. 16).
Станция совершенно такая, как была, даже скамейки в ней те же. Но нет Меркурия и нет Труббе.
От безденежья я начал писать с Мишей Слонимским пьесу. Договора с театрами у нас нет, пишем мы, как говорится, на Бога, и я мало надеюсь, что из этой затеи что-нибудь выйдет. Скорблю, что оторвался из-за пьесы от романа, который опять движется чрезвычайно медленно. Но жить на романы невозможно.
Книжка моих рассказов вышла, и я на днях ее пришлю.
Когда вы возвращаетесь из Узкого?
Передай маме, что я был у Черноруцкого и что здоровье мое за последнее время лучше.
А как вы?
В конце месяца я, возможно, буду в Москве.
Коля.
9 апр. 1940 г.
К даче я сегодня прикнопил лист бумаги, на котором написал: «Дача советского писателя-орденоносца К. И. Чуковского».
14 апреля 1940 г. Узкое [623]
623
Дата и место — по содержанию.
Дорогой Коля.
Только сегодня (14/IV) кончил я работать над «Хижиной». Дело в том, что невежественная Домбровская так «исправила» рукопись, что пришлось вновь сверять с оригиналом. Работая по 5 часов в день, я сделал эту сверку в 14 дней. Рисунки готовы. Рукопись сейчас же идет в набор, и в июне книга будет готова. Отличная книга.
Почему исполком отказал? Потому что документы — очень слабы и недоказательны, или потому, [что] подействовала клевета Бродского [624] ? Черкни, пожалуйста. В первом случае я могу достать документы — письма Репина ко мне, свидетельство Ал. Толстого и Шкловского, которые были на моей даче, и проч.
624
В ходе войны с Финляндией советские войска заняли Куоккалу. Одним из первых там оказался искусствовед Иосиф Анатольевич Бродский (1904–1980), племянник известного художника. Бродский сразу начал разбирать репинский архив. Видимо, недовольный характеристикой, которую в одном из писем дал его дяде К. И. Чуковский, он распустил слух о том, что Корней Иванович якобы отговаривал Репина от поездки в Советский Союз. Подробнее об этом см.: Чуковская Е. Почему Репин не приехал в СССР? История одного вымысла // Литературная газета. 1997. № 23(5656).11 июня.