О том, что видел: Воспоминания. Письма
Шрифт:
Ты, верно, встречаешь А. Н. Тихонова. В Москве он мне обещал устроить перевод «Черной стрелы» Стивенсона для Гослитиздата. Недели две тому назад я послал ему на адрес Гослитиздата письмо, но он мне не ответил. Позвони ему, пожалуйста, и узнай, в чем дело.
Вообще, денежные мои дела очень неважны. «Ярославль», который, видимо, имеет некоторый успех, дал мне сущие гроши. Ремонт стоил около двух тысяч, я купил себе летнее пальто за две тысячи, Марине на днях покупаю зимнее пальто за две тысячи — все это вещи необходимые — да пять тысяч придется, очевидно, заплатить киевской кино-фабрике. В результате у меня не остается денег и на три месяца самой скромной жизни. Когда я был в Москве, Эйхлер обещал пустить мои «Фрегаты» и моих Томпсонов по Школьной серии [534] . Я написал ему об этом письмо, но он уже был в отпуску. Мое письмо попало к Прусакову [535] ,
534
1-е изд. «Водителей фрегатов» (М.; Л., 1941) вышло вне серии. «Королевская Аналостанка» Сетон-Томпсона (М.; Л., 1941) — в серии «Книга за книгой».
535
Прусаков, издательский работник.
Не сердись за поручения. Если тебе трудно или неудобно их выполнить, не выполняй, как-нибудь устроится. Между прочим, ты сам виноват, что поручил Эйхлеру переводить Шевченку. Ведь и так было ясно, что он с этим не справится. А теперь отнесись к нему снисходительно. Эйхлер — достойнейший человек, а ты редактор строгий и придирчивый, и мне его заранее жалко.
Ну, не сердись. Я очень скучаю по маме и по тебе. Как ваше здоровье? Как квартира? Как машина? Неужели никогда не настанет такое время, когда у вас с мамой будет квартира в Москве, и у нас с Мариной будет квартира в Москве, и мы будем ходить к вам в гости?
Читал в «Литгазете» о твоем шевченковском выступлении [536] . Не сомневаюсь, что Шевченко выйдет у тебя превосходный, не хуже, чем в подлиннике.
Коля.
24 ноября 1938 г.
26 ноября 1938 г. Москва
Мариночка! Поздравляю Вас с новосельем. Дайте, пожалуйста, это письмо Коле.
536
Речь идет о неподписанной статье «Первый шевченковский вечер в Московском клубе писателей» (Литературная газета. 1938. № 64(771). 20 ноября).
26. XI. 38
Дорогой Коля!
Я в восторгеот твоих исправлений. Мне казалось, что вся эта строфа неисправима. Мама даже советовала мне не писать тебе таких неприятностей. «Ты ужасно придирчив, а Коленька и так сделал все, что возможно». И как же я обрадовался, увидев новый вариант этой труднейшей строфы. Сейчас же перепишу ее в твой текст. Перевод превосходный. Когда родился Эдгар По? Кажется, в 1809 году. Если это так, то в будущем году юбилей: 1939–1809=130 лет.
Вообще нужно напечатать этот перевод под тем или другим соусом!
Как мне жалко, что ты не в Москве!
Я втянул бы тебя в детиздатского Шевченко — ведь подлинных переводчиков так мало. Как я переутомился с шевченковским томом! Нужно тебе сказать, что один из наших переводчиков — Асеев — гнусняк и склочник — выступил с темными инсинуациями против меня публично на шевченковском вечере [537] , что Лозовский [538] написал на меня подлейший донос в «Правду» (я сам читал, мне показывали), что 5–6 дней подряд я писал Асееву ответ в «Лит. газету», — причем спал в сутки часа три, и после того как эту статью набрали, взял ее назад по совету великого мудреца Квитки.
537
В опубликованной в «Литературной газете» 20 ноября 1938 г. заметке «Первый шевченковский вечер в Московском клубе писателей» говорилось: «16 ноября <…> К. Чуковский иллюстрировал многочисленными примерами свою критику старых переводов Шевченко <…> „Я уверен, — говорит К. Чуковский, — что Шевченко был бы вполне удовлетворен переводами его стихов, сделанными М. Исаковским, Н. Асеевым, Е. Благининой, А. Твардовским“. Выступления поэтов, читавших свои переводы из Шевченко, открыл Н. Асеев. Он начал с упрека по адресу Детиздата в том, что издательство плохо работает с авторами переводов. Н. Асеев продемонстрировал перед собравшимися свою рукопись, испещренную пометками и указаниями редакции однотомника, и сообщил, что восемьдесят пять процентов этих указаний было им принято. Вместе с тем, Н. Асеев протестовал против необоснованных замечаний и навязывания редакторских вкусов поэту».
538
Лозовский
Вчера было у нас собрание шевченковского комитета. Асеев и Лозовский приготовили свои бомбы, ходили как заговорщики. Но после того как я, по просьбе Алексея Толстого, прочитал свой доклад, после того как Корнейчук [539] сказал, что доклад этот «глубок и блестящ», они спешно ретировались, и Асеев даже заявил, что он благодарен К. И-чу Чуковскому за многие дельные поправки, улучшившие его перевод.
С Тихоновым о Стивенсоне поговорю непременно. С Эйхлером бесполезно переписываться по этому поводу, так как достойнейший Генрих ныне изгнан из литературы изящной в литературу неизящную, сиречь, в научно-популярную, в коей он не смыслит ни аза. В понимании изящной он тоже был не слишком силен, но — как многие неталантливые люди, он любил ее горячей и бескорыстной любовью, самоотверженно, до слез. У других такая любовь сочетается с честолюбием, у других — с нравственной гнилостью, он же был, как лампадка, перед этой иконой, и вот равнодушный невежда и лодырь Сысоев дунул на эту лампадку. Я написал Генриху нежное письмо. Напиши ему и ты, если хочешь. Его адрес: Ст. Сходня. Окт. жел. дороги. Санатория им. Артема Сергеева.
539
Корнейчук Александр Ефимович(1905–1972), драматург.
Все твои дела по Детиздату сделаю в эти три дня и отпишу тебе обо всем подробно.
Дико сказать: только вчера имел я время позвонить в жилотдел. Секретарша совершенно спокойным голосом ответила, что 3-х комнатная квартира для меня уже была в новом доме на Тверской, но т. к. я прошу 4 комнаты, то придется мне подождать до января. Мама твоя во время этого моего разговора так волновалась, что, сидя на кресле, придвинула к себе стул и стала жевать зубами его спинку.
Итак, квартира у нас уже есть — к сожалению, т. к. я тоскую по Ленинграду ужасно. Сегодня иду в жилотдел разговаривать.
Вчера же мы занимались странным делом: выбирали себе по вкусу цвет машины М 1. Я предпочитаю цвет кофе с молоком,а мама желает зеленый.Оказывается, это важный вопрос. Решено — выкрасить машину в две краски: правая сторона будет зеленая, левая — кофейная.
Послезавтра шофер Союза поедет за «нашей» машиной в Горький.
Вчера на шевченковском комитете подошла ко мне Рябинина [540] из Гослитиздата и сказала, как все гослитиздатчики были очарованы твоим выступлением.
540
Рябинина,издательский работник.
— Просто не верится, что это — ваш сын! — «сказала она сквозь очки», как говорится где-то у Замятина.
Скажи Бобе, что мы звонили Фидману [541] , но тщетно. Сегодня мы, кажется, увидим его. Сегодня у меня пьют чай Тычина [542] и Степун [543] .
Скажи Гульке, что я пишу книгу под названием «Вдилижанстулежанс». Помнит ли он еще —
Омнибус, Как арбуз, Весь набит до верха!541
Фидман Александр,инженер, соученик К. И. Чуковского по одесской гимназии.
542
Тычина Павло(Павел Григорьевич) (1891–1967), украинский поэт.
543
Степун И. И.(р. 1911), украинский литературовед.
Как устроить тебе квартиру? Если нашу нам дадут без обмена на ленинградскую, хорошо было бы, чтобы ты обменял обе наши (твою и мою) на московскую. Или при наличии машины поселиться бы Вам где-нибудь в Переделкине — покуда. Мне кажется, что, во всяком случае, до поры до времени тебе надо проводить в Москве около 2–3 месяцев в году.
!!! етаТ тевирП
Перевел бы ты еще что-нибудь стихами! Бальмонтовский перевод, действительно, рядом с твоим — блекота. Насчет денег не беспокойся: я уверен, что «Ярославль» принесет тебе еще и еще. И «Хижина».