О том, что видел: Воспоминания. Письма
Шрифт:
13 августа 1925 г. Сестрорецк
Милый Коля!
Не нужно эпилога. К чему ставить точки над О? Поверь мне, что так будет лучше. Меня тревожит твое безквартирье. Не сделать ли так: я бы остался весь сентябрь в Курорте, а ты поселился бы с семьею у нас — места хватило бы. Это было [бы] и маме приятно: удовлетворило бы ее потребность быть с тобою и с внучкой. Не зови маму в Детское. Ей это невозможно: голова болит по неделям. Она чувствует себя как будто виноватой, а между тем ведь это никому не нужно: ни тебе, ни Тате, никому. Мне кажется, что мы, родные, должны помогать друг другу, а не выполнять какие-то правила вежливости. Если бы мама понадобилась вам — она кинула бы все и пешком пошла бы в Детское, но отрывать ее от моря, от пляжа, от спокойно-налаженной жизни не надо!
Father.
Коля! Отец одной моей подруги рассказал мне, что ему известен один комиссионер по квартирам, который предлагает всяческие квартиры. Я просила его узнать адрес этого комиссионера, и, если он узнает, то я к нему пойду.
Вот все, что я могу пока тебе по квартирному вопросу сказать.
Привет Марине; поцелуй Татульку.
Я, может быть, приеду в Царское в конце той недели.
Лида.
13. VIII. 25 г.
2 сентября 1925 г. Ленинград
Милый
Я был в «Сеятеле» [89] . Они в восторге, что ты предоставляешь им «Короли и Капусту» [90] . И согласны уплатить на будущей неделе 250 рублей за О. Генри и 40 за Уэллса. Я сказал, что это тебе мало и попросил у них разрешения узнать у тебя последнюю цену. Проси 300 за Капусту (по 30 за лист) и 45 за Уэллса. Он согласится, я уверен. Он в восторге от твоего перевода О. Генри и сейчас же велел приостановить одного из переводчиков, которому он две недели тому назад заказал этот же перевод [91] . Для того чтобы все деньги были бы уплачены на будущей неделе, необходимо,чтобы твой ответ был у него не позже понедельника, а лучше всего — в субботу. Если к понедельнику ты ничего не ответишь, я буду с ним торговаться за свой риск.
89
«Сеятель» — частное ленинградское издательство (1922–1930), основано Е. В. Высоцким. Популярность получила выпускаемая издательством дешевая «Общедоступная библиотека» современной и классической зарубежной литературы.
90
Роман американского писателя О. Генри (настоящее имя: Уильям Сидни Портер; 1862–1910) «Короли и капуста» (1904) в переводе К. И. Чуковского впервые был опубликован в журнале «Современный Запад» (1922. № 1). В издательстве «Сеятель» «Короли и капуста» не публиковались.
91
Возможно, речь идет об Эмилии Кирилловне Пименовой (1854–1935). Роман «Короли и капуста» в ее переводе вышел в 1925 г. в издательстве «Мысль».
Посылаю тебе корректуру Уэллса [92] .
На днях решится, закажет ли он мне переводить Марка Твэна [93] .
Не продашь ли ты ему «Записок Жулика» [94] ?
Не сердись, если я что-нибудь перепутал, ей Богу, старался бескорыстно и усердно.
Коля.
2 сент. 1925.
1926 г. [95] Ленинград
92
Уэллс Г.Новейший ускоритель / Пер. К. Чуковского. Л.: Сеятель, 1925.
93
Вероятно, заказа не последовало, так как в «Сеятеле» переводы Н. К. Чуковского из Марка Твена не выходили.
94
Речь идет о возможном переиздании в «Сеятеле» кн.: О. Генри.Рассказы жулика / Пер. К. Чуковского. М.; Л.: Госиздат, 1924. Переиздание не состоялось.
95
Датируется по содержанию.
Коля! Не будь идиотом. Плюнь на Вольфсона [96] . Делай для Госиздата «Underground London» [97] , и пусть Вольфсон подаст на тебя в суд. Если он посмеет это сделать (а он не посмеет!), — мы все вскроем такую панаму — его «Мысль», что он будет заклеймен навсегда. Проучи Вольфсона за его хамство. Я тысячи раз поступал так с издателями и всегда побеждал.
Ч.
96
Вольфсон Лев Владимирович,директор ленинградского издательства «Мысль».
97
Выполненный Н. К. Чуковским перевод романа английского писателя Стивена Грэхема «В тумане Лондона» вышел в 1927 г. в издательстве «Мысль».
1926–1927 г. [98] Ленинград
Чиколай Нуковский!
Под стеклом у меня на письменном столе ты найдешь:
1. Телеграмму от Древицкого [99] .
2. Узенькую квитанцию, из коей явствует, что ты немедленно должен идти на телеграф к 56-му окну — и получить для нас обоих 4235 рублей [100] !!!
Чорней Куковский.
98
Датируется по содержанию.
99
О ком идет речь, установить не удалось.
100
Вероятно, гонорар за кн.: Дойл А. К.Торговый дом «Гэрдльстон и Кo» / Пер. Н. Чуковского; Под ред. К. Чуковского. Л., 1927.
18 июня 1927 г. Саратов
Милая мама. Я не писал тебе до сих пор, потому что хотел написать, когда все окончательно о Лиде выясню [101] . Приехал я сюда третьего дня, остановился у Афруткиных [102] и много с Лидой говорил обо всем, познакомился с Юрой [103] , повидался с Сашей [104] и с Изей [105] .
101
Л. К. Чуковская в незавершенной книге «Прочерк» написала: «Год 1925-й. Учусь я в двух учебных заведениях сразу: с успехом приближаюсь к окончанию Стенографических
102
В книге «Прочерк» Л. К. Чуковская писала: «… наконец, в центре города, на Большой Казачьей, семья Афруткиных (вдова с двумя дочерьми) согласилась сдать мне угол: стул и кровать в комнате, где жила младшая четырнадцатилетняя дочь. Водопровод, электричество, ванная. Но квартира была коммунальная <…> Афруткины вкусно и досыта кормили меня» (там же. С. 103–105).
103
Кочетов.А. Разумов в статье «Памяти юности Лидии Чуковской» пишет: «У Юрия Кочетова за плечами была гимназия, самообразование, работа в типографии <…> В 1953 году Брянское управление МГБ оформляло материалы для объявления во всесоюзный розыск Юрия Кочетова» (там же. С. 128, 131).
104
Сааков А. Н.,член «анархо-подпольной организации», вместе с Л. К. Чуковской был выслан в Саратов на 3 года. А. Разумов пишет: «В 1946–1947 годах собирались материалы для повторного ареста Федора Гарина-Михайлова, Александра Саакова, Тамары Циммерман» (там же. С. 131).
105
Гликин Исидор Моисеевич.Л. К. Чуковская писала: «Друг, приютивший в 1940 году мою тетрадь — „Софью Петровну“ — зимою 1942-го умер от голода <…> Подвиг совершил Изя Гликин, Исидор Моисеевич Гликин, взявший у меня мою тетрадку на хранение, когда кое-кого стали таскать в Большой Дом в поисках „документа о 37-м“, и я решила уехать с Люшей в Москву и лечь в больницу на операцию. Хранить — вот это был подвиг. И накануне смерти от голода, в предсмертном изнурении, пройтис одного конца города на другой, чтобы отдать мою тетрадку сестре — вот это тоже был подвиг» (Чуковская Л. К.Записки об Анне Ахматовой. М., 1997. Т. 2. С. 33, 540, 541).
Во-первых, Лида здесь очень потолстела и выглядит лучше, чем в Ленинграде. Но в голове у нее такой необыкновенный сумбур, что говорить с ней совершенно невозможно. Я говорил с ней двое суток и бросил, увидев, что это ни к чему, кроме ссоры, не приведет. Роковую и очень печальную роль здесь сыграл, конечно, Юра.
Юра мог бы быть гораздо хуже, чем он есть, и вообще он мальчик не плохой, если, конечно, его не видеть слишком часто. Он фанатик, много читающий и много говорящий и притом изучающий язык эсперанто.Судьбой своей очень гордится. Я сказал Лиде, что он настоящий и законченный Смердяков [106] (даже на гитаре играет), но она чуть не разревелась. Никакой романтической истории между ними нет. Все это — очередное сумасшествие.
106
Герой романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы».
Сегодня Лида переезжает от Афруткиных в коммуну [107] . Я сделал все возможное, чтобы этому помешать, но ничего не добился. Все мои доводы отскакивали от нее, как от стены. Афруткины смотрят на Лиду, как на доходную статью, но зато сытно и хорошо кормят, моют ей полы, стирают ей белье. Они сейчас отвоевали у соседей еще одну комнату, и туда переселилась Нюра, которая до сих пор спала с Лидой, так что Лида могла бы теперь жить в комнате одна.
Видел я и эту коммуну. Коммуна помещается на заднем дворе в маленькой комнате, по величине вроде той, в которой у нас живет Дора [108] . В комнате нет своей печки, она отопляется печкой, которая стоит за стеной в коридоре. Впрочем, Лида утверждает, что от этого будет еще теплее. В комнате стоят три кровати, но нет ни стола, ни стульев. Юра уверяет, что сделает всю мебель сам из фанеры.
107
Л. К. Чуковская писала: «…на сближение с ссыльными толкала сама жизнь. Несмотря на случайные заработки и помощь Корнея Ивановича, платить за угол на Казачьей 45 рублей мне было не по карману. В Кирочном же переулке, мы, трое ссыльных — меньшевичка Дина из Харькова и ленинградец, наборщик-анархист Юра, сняли за те же 45 общих рублей у сердитой старухи одну общую комнату» (Звезда. 1999. № 9. С. 105).
108
Домработница в семье Чуковских.
Лида очень несчастна, считает свое положение безвыходным и непоправимым. У нее нет ровно никаких политических убеждений [109] . Иногда она повторяет кой-какие юрины смердяковские словечки, но довольно неуверенно. Иной раз кажется, что здесь все дело в упрямстве, но чем ей помочь — не представляю. Она глубоко несчастна. Папино письмо [110] произвело на нее тот эффект, что она решила никогда ему больше не писать.Но это так, истерика, на самом деле она очень мучается тем, что папа не одобряет ее поступков. По-моему, папа должен написать ей еще раз, мягче, но не менее решительно. К ней можно относиться только как к тяжело больной.
109
Позднее Л. К. Чуковская написала о себе и своих товарищах по несчастью: «Политическая программа у этих подпольщиков существовала, и даже весьма отчетливая, но основы, основы философской и нравственной я не углядела. Политическая их программа была сродни кронштадтской, то есть „Долой большевиков! Да здравствует советская власть!“, но я искала основной мысли, которая озарила бы мой путь <…> Зимою двадцать пятого — двадцать шестого года, посетив подпольное собрание один-единственный раз, я перестала ходить туда» (там же. С. 93, 94).
110
Письмо не сохранилось.