«О» - значит омут
Шрифт:
10
Пятница, 8 апреля, 1988.
На следующее утро я пропустила пробежку и отправилась в офис пораньше. Я знала, что пятикилометровая пробежка стерла бы томительное ощущение меланхолии, которое я испытывала, но иногда, когда вы в темноте, у вас пропадает желание из нее выбраться.
Настроение может пройти в течение дня. Каким-то образом, я
До того момента она была не больше чем понятием, Мэри Клэр Фицжу, которая исчезла с лица земли. Теперь ее жизнь прикоснулась к моей, и ее судьба оставила след, тонкий и отчетливый, как отпечаток пальца.
Я написала пояснение к делу Майкла Саттона, убрала папку в ящик и вернулась к написанию отчета, которым занималась два дня назад. Я его проверила, отполировала и напечатала в окончательной форме. Начала работать над вторым, зная, что придется сделать два или три захода.
Эта часть бизнеса всегда возвращала меня в школу, как будто я должна была написать и сдать вовремя работу, от которой зависела оценка в четверти. В школе я так нервничала в таких случаях, что почти переставала соображать.
Когда Бен Берд и Морли Шайн закончили мое обучение, и я стала работать частным детективом самостоятельно, я поняла, что главное в отчете клиенту, это ясность, изложение событий по порядку, с необходимыми деталями, так что незнакомец, читающий дело годы спустя, сможет разобраться в ходе расследования. Это я могу сделать. Я даже научилась получать удовольствие от процесса, хотя это было нелегко.
Я оплатила счета и сбегала в банк, чтобы положить на счет несколько чеков на небольшие суммы, которые накопились за неделю, плюс пятьсот долларов Саттона, которые я достала из офисного сейфа. По дороге я купила сэндвич и жареную картошку.
Сэндвич был грешным, какой я позволяю себе раз в год: толстый слой ливерной колбасы с майонезом и тонко нарезанным маринованным огурцом и свежий хлеб из теста на закваске.
В то время как я никогда бы не стала мечтать о большой блестящей печенке, засунутой между двумя ломтями хлеба, ливерная колбаса, это что-то райское, паштет для бедняков.
Я знала, что мясо внутренних органов взвинтит уровень моего холестерина, но сомневалась, что редкое потакание своим слабостям станет фатальным. У меня привычка есть очень быстро, может быть, ничего не успеет прилипнуть.
На полпути через сэндвич я услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Я сунула сэндвич вместе с упаковкой в ящик стола и быстро вытерла рот.
Когда я подняла голову, в дверях стояла Диана Алварес. На ней была облегающая черная водолазка и короткая клетчатая юбка. На ее лакированных туфлях на низком каблуке были маленькие бронзовые пряжки, которые смотрелись довольно дерзко.
Ее волосы были собраны в хвост, стиль, который увеличивал ее темно-карие глаза за стеклами очков без оправы.
– Не возражаете, если я сяду?
– Располагайтесь.
Усаживаясь на стул, она расправила под собой юбку, чтобы не помять. Через плечо у нее висела маленькая сумочка на узком кожаном ремешке. Я органически неспособна носить что-нибудь настолько маленькое. У нее, наверное, там помещаются водительские права, тюбик губной помады, одна кредитная карточка и ее блокнотик на спирали, с ручкой, засунутой в спираль. Надеюсь, что у нее там есть еще носовой платок, на случай, если вдруг потечет из носа.
– Что привело вас сюда?
Я ждала вопросов о вчерашних раскопках. Может быть, она хочет извиниться за то, что была слишком настойчивой и пускалась на хитрости, черты, которые мне нравятся в себе, но не понравились у нее.
– Нам нужно поговорить о Майкле Саттоне, - заявила Диана.
Я прошла через автоматический процесс, размышляя:
1. Откуда и что ей известно о Майкле Саттоне;
2.Хочет ли она подтвердить мои профессиональные взаимоотношения с ним; и
3. Связана ли я еще этическими ограничениями, если наш бизнес-договор на один день уже закончился. Что я уже могу обнародовать?
– Откуда взялось это имя?
– Чини Филлипс рассказал, что разговаривал с Майклом в отделении и послал его к вам. Я заметила Майкла вчера на раскопках, и, поскольку вы тоже там были, я решила, что он вас нанял. Это верно?
Даже без блокнота в руках, она выуживала факты.
– Почему бы не спросить его?
– Я не хочу с ним разговаривать.
– Очень плохо. Я не собираюсь ради вас затевать разговоры за его спиной.
– Мы не должны вести себя, как антагонисты. Я пришла, чтобы предупредить вас...
Я открыла рот, чтобы прервать ее, но она протестующе подняла руку.
– Просто выслушайте меня. Я не понимала, что происходит, пока не увидела его машину у дороги. Меня послали осветить событие, так что я ждала, как все, чтобы посмотреть, что они найдут. Я думала, что полиция действует по анонимной подсказке, а потом до меня дошло, что здесь замешан Майкл.
– Это до сих пор не объясняет, почему вы здесь.
Она подняла голову, свет, отразившийся в стеклах очков, был как вспышка фотоаппарата.
– Я его сестра, Ди.
Ага. Ди, которая сложная. Я посмотрела на нее внимательней, заметив в первый раз серьезные карие глаза Саттона, глядевшие на меня.
– Вы Алварес по мужу.
– Я разведена. Пит - мой бывший муж.
– Питер Алварес, ведущий радиопередачи?
– Он самый. Я так понимаю, Майкл упоминал обо мне.
– Кратко. Он сказал, что вы не общаетесь.
– Он говорил, почему?
– Нет, и я не спрашивала.
– Рассказать вам?
– Для чего?
– Я думаю, вы должны знать, с чем имеете дело.