«О» - значит омут
Шрифт:
На пляже были видны веревки водорослей, вынесенные прибоем на песок. Прилив спадал, волны набегали и откатывались, унося серо-зеленые листья обратно в глубину. Ветер крепчал, и на гребнях появились белые барашки. В заливе мачты парусников качались из стороны в сторону в своем собственном ритме. Бесчисленные чайки сформировали дымчато-серое облако и опустились на пляж, две из них дрались за брошенный целлофановый пакет с остатками чипсов. Общественный открытый бассейн был еще закрыт на зиму и детская площадка пуста.
У входа в кафе я остановилась. Там была только одна девушка за столиком в одиночестве.
Она помахала мне рукой, опеределив меня тоже методом исключения. Я дала знать хозяйке, что присоединяюсь к подруге. Скользнула в обитую искусственной кожей кабинку и уселась напротив Рейн. Окликнула проходившую мимо официантку с кофейником, она перевернула в правильное положение мою кружку и наполнила ее.
Рейн подвинула ко мне металлический кувшинчик с молоком, и я добавила достаточно, чтобы сделать кофе бежевым. Мы официально представились друг другу, а потом болтали ни о чем, что давало ей возможность изучать меня, пока я изучала ее.
У нее был свежий облик юности. Чистая кожа, тонкие черты лица. Губы, как у Бетти Буп и волосы, как платиновое облако, подстриженные до уровня ушей. Небольшие жемчужно-бриллиантовые сережки ловили свет. На ней были джинсы и тончайшая белая рубашка поверх белой кружевной камисоли — комбинация более элегантная, чем я могла себе представить. Через две кабинки уборщик, вытиравший столик, не сводил с нее глаз, как будто она могла быть знаменитостью.
– Вы уже заказали?
– спросила я.
– Я ждала вас.
Вернулась официантка с блокнотом в руках. Я заказала томатный сок, ржаной тост и яйцо всмятку. Рейн заказала специальный завтрак. Когда принесли еду, я смотрела, как она управлялась с апельсиновым соком, яичницей, жареной картошкой, беконом, сосисками и булочками с клубничным джемом. Хотя она ела с такой же скоростью, я закончила первой, оставив ее с двумя булочками.
– Сколько вам лет?
– спросила я.
– В июле будет двадцать пять, а что?
– Пожалуйста, скажите мне, что вы едите так, а потом не отправляетесь в туалет и не спускаете все в унитаз.
– И зря потратить всю еду? Мне такое не придет в голову.
– И никаких слабительных? Рвотного корня? Пальца в глотку?
Рейн засмеялась.
– У меня метаболизм, как у птички.
– Так говорят худенькие актрисы, чтобы скрыть свои пищевые расстройства.
– Только не я. В подростковом возрасте меня мучали мигрени, и я наблевалась на всю оставшуюся жизнь. Признаю, что я в этом преуспела, но еда — слишком большое удовольствие.
– Можно спросить о бизнесе вашего отца? Дебора сказала, что вы взяли на себя руководство после его смерти.
– Да. Вообще-то, он был моим дедом, что вы, конечно, знаете, но я звала его папой, кем он и был для меня. Он владел фабрикой по производству спортивной формы в Лос-Анджелесе.
Позже он создал линию одежды и аксессуаров для плохой погоды — плащи, шляпы, анораки, куртки, зонтики...
Я уставилась на нее.
– Вы говорите о Рейн Чекс?
– Да.
– Вы шутите. Вы - «Рейн» из Рейн Чекс?
– Ага.
– Как ему пришла в голову такая идея, когда в Калифорнии так мало дождей? Сколько, пятнадцать дней в году?
– Он был умницей. Когда-то он работал на компанию, которая делала спортивную одежду.
Он много ездил, в основном, на северо-запад, в штаты Орегон и Вашингтон. Он смог увидеть нишу. У людей были плащи, зонтики и сапоги, но это была всякая мешанина, ничего стильного. Он решил ухватить высокий рынок, где соперниками были только Барберри и Лондон Фог. Теперь мы продаем нашу продукцию во всех роскошных и дорогих магазинах — Бергдорф Гудмэн, Блумингдэйлс, Нейман Маркус. По всему миру тоже. Лондон, Рим, Прага, Токио, Сингапур.
– Вы знаете, как управлять бизнесом?
– Я учусь.
Рейн положила в рот последний кусок булочки и вытерла пальцы салфеткой.
– После папиной смерти я поменяла специальность с социальной работы на бизнес и получила диплом бизнес-администратора. У меня есть команда экспертов, котрые водят меня за ручку, и пока все идет неплохо. Постучу по дереву.
– Я просто поражена.
– Не только вы. В любом случае, я знаю, что вас, в основном, интересует история с похищением.
– Меня интересует ваш опыт.
– Это было неплохо. Правда. Мне было четыре года. Я не знала, что происходит, так почему бы мне пугаться?
– Никаких неприятных ассоциаций?
– Совершенно никаких. Ребята были хорошими. Мне дали поиграть с очаровательным рыжим котенком. Единственное, что меня огорчило, что мне не разрешили забрать котенка себе, когда все кончилось.
– Их было двое?
– Я видела двоих. Один был Сантой, а другой — таким дурачком, который носил очки с нарисованными глазами и большой пластмассовый нос. У него был парик, ярко-рыжий.
Может быть, там был кто-то еще, но я сомневаюсь.
– Ваша мама рассказывала, что они сделали для вас домик из картонной коробки.
– Это было здорово. Они положили кучку одеял вместо кровати и прорезали окошки вдоль одной стороны, так что я могла выглядывать. Там я спала, хотя спала я недолго. Они пытались меня усыпить лимонадом, куда было что-то добавлено. Я делалась сонной, но ненадолго. Что бы это ни было, оно оказывало противоположный эффект. Вместо того, чтобы быть усталой, я возбуждалась. Чем больше мне давали, тем больше я заряжалась энергией.