Оазис
Шрифт:
Тут она была права. Наши занятия только первые месяцы можно было действительно назвать занятиями, изучением чего-то нового каждый день. А чем дальше, тем короче становились уроки и тем чаще мы уже просто повторяли пройденное или болтали со своими преподавательницами, а то и просто читали книги, которые они нам рекомендовали. Пожалуй, только английский ещё предстояло зубрить, а что касается этикета, психологии общения и обольщения, визажа и стилистики, то здесь нам давно уже не подавали новый материал.
Яринка затопталась
– А разве нельзя приходить просто так? Вместе с Дайкой? Если мне интересно?
Зоя польщённо улыбнулась.
– Если интересно, то, конечно, приходи. Но теперь это уже полностью твой выбор. Ты, небось, и на работу сегодня собиралась?
– А что, тоже можно не ходить?
– Конечно, можно! Ты теперь обязана делать только то, что скажет твой постоянник, остальное – как пожелаешь.
Избегая моего взгляда, Яринка попятилась к двери.
– Тогда я сегодня, пожалуй, отдохну. Ночь не спала… До свидания!
– До свидания, – кивнула Зоя, а я осталась дура дурой торчать посреди библиотеки и лишь мысленно честить подругу, которая так ловко ушла от расспросов.
И ушла, как позже выяснилось, – надолго. Я до позднего вечера сидела в столовой, пытаясь отвлечься то телевизором, то игрой в приставку, пока глаза не начали слипаться. Подруга не вернулась. В конце концов я поднялась наверх и уснула, измученная ожиданием, а утром первым, что я увидела, открыв глаза, была заправленная и непримятая Яринкина постель.
Начиная беспокоиться уже не на шутку, я высказала свои опасения вернувшейся пораньше с работы Асе, но она лишь посмеялась, сказав, что, учитывая, какой молодой постоянник достался моей подруге, мы теперь не скоро её увидим.
Скоро, не скоро, а явилась Яринка только к вечеру, когда я уже вернулась с занятий и с тоской гадала, придётся ли мне и эту ночь коротать одной. Зато, вопреки своему вчерашнему поведению, она сразу потащила меня прочь из домика, на пустой, начинающий тонуть в сумерках пляж, где можно было поговорить без посторонних ушей.
Я сдерживала досаду, пока мы не ушли к кромке моря, за которым медленно гасло солнце, и не устроились на взятом с собой пледе, брошенном прямо на песок. Только тут я увидела, что Яринка принесла с собой небольшой бумажный пакет, аккуратно поставила рядом с собой. В другое время я бы обязательно заинтересовалась содержимым пакета, но сейчас меня переполняли эмоции, поэтому я сразу перешла к главному:
– Чёрт тебя подери, ты могла вчера хотя бы предупредить, что не вернёшься?! Я полночи опять уснуть не могла, тебя ждала!
Этот обличающий вопль был заглушен шумом набежавшей на берег волны, из-за чего потерял большую часть вложенного в него праведного гнева. Но Яринка всё равно посмотрела виновато. Опустилась на плед, скрестив ноги, обезоруживающе улыбнулась. Я пока не торопилась садиться, глядела на неё сверху вниз, удивляясь счастливому виду подруги. От этого вида моя злость растворилась, как дождевая капля в морской воде. Я неуклюже плюхнулась рядом с ней, обхватила колени руками.
– Ладно, что там у тебя?
И Яринка, выдержав важную паузу, начала рассказывать. Её сегодняшний рассказ отличался от вчерашнего, как день от ночи. Теперь она не шептала сдавлено, не шмыгала носом, и голос подруги не прерывался от подступающих слёз.
– В общем, – широкая белозубая улыбка засверкала в наступающей тьме, – я ещё вчера придумала, как надо поступить. Точнее, даже не придумала, а оно само пришло откуда-то, будто шепнул кто-то, и я сразу успокоилась. А тебе не сказала, потому что ты стала бы меня отговаривать.
Я лишь кивнула. Наверное, стала бы, ведь, сдаётся мне, подруга всё-таки решила встать на тропу войны с Бурхаевым, иначе не выглядела бы она сейчас такой довольной.
– И вот, когда я ушла с занятий, то сразу пошла к Айсбергу, и там, на нашей скамейке, стала ждать, когда приедет Ян. Долго ждала. Потом увидела, как он поднимается на крыльцо, и побежала к нему. Мы сразу пошли в его номер, обнимались, целовались… Я всё не знала, как лучше начать разговор, но тут он сам что-то почувствовал и спросил у меня: что случилось? Ну, я поотнекивалась для порядка, а потом рассказала про его отца. Даже заплакала немного, но это без притворства, само получилось.
Я похолодела.
– Рассказала? Всё, что было?
– Ага, – Яринка довольно кивнула. – И как он меня раздеться заставил, и как лапал, и как на диване душил. И главное – про то, зачем вообще купил. Что за Яном через меня следить хочет. И даже, как он его дураком и лопухом называл.
– Да ты сама дура! А если Ян теперь с отцом из-за этого поругается, тот же тебя пришибёт!
– Не пришибёт, и не поругается, – Яринка довольно прищурилась на гаснущий над морем закат, – Я же неспроста так долго пропадала. Мы обо всём поговорили и всё решили, я рассказала Яну свой план, и он сказал, что у меня отличная идея.
Яринка замолчала, явно ожидая моих расспросов, но я отвлеклась на море. Показалось, что недалеко от берега среди пологих неспешных волн что-то плеснуло, забелело на миг и исчезло. Рыба?
– Так вот, – Яринка чуть повысила голос, – всё будет тип-топ. Лучше и не придумать!
Поняв, что спросить всё-таки нужно, иначе подруга так и продолжит меня интриговать, я повернулась к ней:
– И что же вы такого придумали, что ты на сутки пропала?
– Ой, – Яринка довольно зажмурилась и от избытка чувств даже подрыгала ногами, взбивая песок, – я до сих пор не верю, что всё так замечательно сложилось! Ты офигеешь! Сначала мы решили разобраться с Яновым папашей. Ян ничего не будет ему говорить про меня, пусть старый хряк думает, что я его испугалась и…