Объективная реальность
Шрифт:
— Товарищи, прошу высказаться по поводу ситуации в Северном Китае. Какие у вас новости, товарищ Ван Мин?
— Товарищ Сталин, ситуация складывается таким образом, что после заключения соглашения с руководством Гоминьдана о совместных действиях против агрессии японского империализма, основные силы Китайской советской республики перемещаются в районы провинции Шаньси, где был создан партизанский район, в котором мы сейчас устанавливаем советскую власть, правда, мы вынуждены были отказаться от национализации помещичьей земли, но это временная мера, цена нашего примирения с Гоминьданом.
Ван Мин подошел к большой карте Китая, которая была развешена в кабинете, показывая указкой маршруты следования отрядов коммунистов,
— Основной район нашего сосредоточения с центром в городе Тайюань, охватывает Юннин, Нинъу, Датун, Чжэндин, Циньчжоу. Этот регион получил название «Особый район», юридически в составе Китайской народной республики, но власть в нём удерживают коммунисты. Сложности похода заключались в том, что кроме вооруженных формирований с нами переселялось достаточно большое число мирного населения, которое боялось репрессий со стороны правительства. В тоже время, договоренности с Гоминьданом дали возможность практически без потерь, воспользовавшись железнодорожным транспортом, перебросить основную часть наших товарищей в Особый район. Проблемы были только с двумя колоннами: на Западную колонну были совершены нападения бандитов, как мы предполагаем не без попустительства местных властей, но эти атаки были отбиты, а вот Восточная колонна под началом товарища Мао Цзедуна подверглась неоднократным налетам японской авиации, как мы предполагаем, ее маршрут был хорошо известен врагу, к сожалению, товарищ Мао погиб, а сама колонна понесла тяжелые потери.
— Скажите, товарищ Ван Мин, как вы оцениваете помощь нашего военного специалиста, товарища Блюхера? — Иосиф Виссарионович внимательно посмотрел на китайского товарища, по его мнению, Блюхер стал сильно «заплывать жирком» на своём месте, теперь ему надо было себя реабилитировать, показать в серьезном деле. Поэтому он и был направлен в Китай военным специалистом под именем Су Линя.
— Товарищ Блюхер оказал серьезную помощь в организации марша, разделив людей на четыре колонны, этим мы смогли избежать больших потерь. Уверен, что первоначальный маршрут, который нам предлагали представители Гоминьдана почти полностью совпадал с маршрутом движения Восточной колонны нашей армии, в таком случае все наши войска находились бы под ударами авиации японцев, потери могли бы быть намного более значительными. Сейчас товарищ Блюхер формирует партизанские соединения, а также первые десять полков Северо-Восточной народно-освободительной армии Китая. Мы благодарны руководству Советского Союза за помощь оружием, боеприпасами и военными специалистами. Последнее особенно ценно, потому что людской ресурс у нашей армии велик, но воевать мы еще не умеем и сильно уступаем японской императорской армии.
— Это хорошо. Специалистов мы вам дадим, у нас образовалось некоторое количество свободных командиров, думаю, они вам пригодятся. А как взаимодействие ваших товарищей с отрядами сопротивления в Маньчжурии? — спросил хозяин кабинета.
— Мы отправили наших представителей в различные партизанские отряды и соединения, большинство из них нашли поддержку на местах. Есть несколько группировок, которые возглавляют непримиримые генералы Гоминьдана, пять наших товарищей были ими расстреляны. Но самый серьезный противник для японских захватчиков — генерал Ма Чжаньшань с нами в постоянном контакте. Есть договоренности, что мы усилим его группировку своими специалистами. У него большая потребность в боеприпасах, партизанская война, что он ведёт, доставляет врагу много неприятностей, но его основные силы были разбиты. В настоящее время, самый большой отряд генерала около тысячи неплохо экипированных бойцов, всего под его началом пятнадцать тысяч человек — это ядро его армии, кроме того, он периодически привлекает крестьянское ополчение, тут тоже около двадцати тысяч человек. Мы договорились о переброске в Маньчжурию пяти партизанских бригад, общей численностью до трех тысяч человек, которые будут тесно взаимодействовать с отрядами генерала.
— И последнее, у вас всё готово к провозглашению Народной Республики Маньчжурия?
— Так точно, товарищ Сталин. Представитель Маньчжурского отделения КПК собрались в Хайларе, где готовы провозгласить создание Маньчжурской народной республики. Основные силы наших отрядов блокируют перевалы через Хинган, чтобы не дать японским милитаристам начать наступление на наш центр. Пока что нам противостоят части Маньчжоу-го, но если в дело вступят отряды Квантунской армии мы можем перевалы и не удержать. Поэтому я прошу перебросить туда подкрепления, контроль над этими перевалами стратегически важен. Есть проблемы с Минсенданом, там более половины членов — это корейцы, их позиция не во всём
— Понятно, тогда так, товарищ Ван Мин, есть мнение, что вам самому надо отправиться в Хайлар и проконтролировать те процессы, что будут там происходить. А после наладить работу в Особом районе и ускорить создание дивизий коммунистической армии Китая. Оружие, снаряжение, боеприпасы — мы этим вас обеспечим, дадим всё, кроме продовольствия. 18 сентября –день провозглашения Народной Республики Маньчжурия. Уложитесь? Месяца хватит, чтобы там все дела решить? Прекрасно, тогда через месяц прибываете в Тайюань. Не могу вас больше задерживать, у вас итак времени на подготовку остается немного. И предупредите товарищей, что добровольческие отряды начнут прибывать в Хайлар и занимать оборону по перевалам, пусть обеспечат их проводниками и всем необходимым.
Когда китайский товарищ покинул кабинет, Иосиф Виссарионович предложил сделать небольшой перерыв, за это время сменили карту, которая показывала Север и Центральный Китай вместе с расположением частей Квантунской армии, а также частями РККА, соединениями различных антияпонских группировок.
— Как вы понимаете, товарищи, проблема Китая упирается в такой важный момент, как позиция Коминтерна. КПК имеет очень сильные позиции в этой организации из-за своего большого численного состава. В принципе, в руководстве Коминтерна наиболее сильные влияние у нас, у Китая и Германии. И нам стоило очень больших усилий изменить позицию Коминтерна по отношению к японскому вторжению. В этих условиях мы сумели продавить сотрудничество всех антияпонских сил, в том числе китайских националистов из партии Гоминьдан. Это проблема не частного порядка. Настроенность Коминтерна на мировую революцию — это правильная настроенность. Но, к сожалению, работников Коминтерна подводит неверная оценка международной обстановки. Она далека от ситуации восемнадцатого-девятнадцатого годов. Необходимо понимать, что у одного только коммунистического движения сил на мировую революцию не хватает, в тоже время социал-демократы заняли соглашательскую позицию по отношению к буржуазии, предали идеи рабочего движения, внесли в него раскол. Это серьезно уменьшает шансы на немедленную победу мировой революции. Перед нами стоит задача выработать новые подходы, новую тактику и стратегию продвижения наших идеалов. Почему мы так считаем? Национализм — вот та идеология, которую мировая буржуазия взяла на вооружения для нейтрализации идей интернационализма и коммунистической идеологии. К сожалению, в среде китайских товарищей национализм тоже очень сильно распространён, я не говорю о Гоминьдане, который пропитан этой враждебной нам идеологией.
Сталин говорил, расхаживая по кабинету. Так ему проще было формулировать мысли, присутствующие внимательно следили за ним, стараясь и слова не упустить из того, что будет сказано вождём.
— Поэтому нас всё больше интересует вопрос: нужен ли нам сильный Китай, который будет стоять на почве идеологии китайского национализма? Вот один из вопросов, который надо постоянно держать на контроле. Товарищ Киров, что вы думаете о товарище Ван Мине?
Сергей Миронович отвечал вполне спокойно, он к этому вопросу был готов:
— Мы считаем, что товарищ Ван Мин будет преданным сторонником союза китайских коммунистов с партией большевиков и Советским Союзом. По донесениям агента Купера[1], Ван Мин является лидером промосковской группы, или как ее еще называют «группы двадцати шести большевиков». Это фактически китайцы-интернационалисты, которые противостояли влиянию Мао Цзэдуна. Надо сказать, что смерть товарища Мао сейчас усилила позиции этой группы.
— Как вы считаете, наши планы относительно северных провинций Китая не вызовут в КПК отрицательную реакцию? Всё-таки там позиции националистов очевидно крепкие. — продолжать гнуть свою линию вождь.
— Уверен, что наша позиция по созданию буферных государств с коммунистами во главе будет вызывать отрицательную позицию у местных националистов, но со временем… думаю, они вынужденно успокоятся. Они и по поводу Монголии серьезные претензии имели, так что… претензией больше, претензией меньше, пока в Китае коммунисты не станут единственной правящей партией, они будут вынуждены учитывать наше мнение.
— Это хорошо…
Иосиф Виссарионович раскурил трубку, которую уже минут пятнадцать держал набитой в руке. Небольшая пауза, после чего он произнёс: