Оберег для огненного мага
Шрифт:
Куратор оказался внимательным.
— Куча вопросов осталась в стороне, — спокойно сказал он. — Но все по порядку. Позже ты и сама расскажешь то, что пока скрываешь. Настаивать на умалчиваемом тобой не буду. Итак, сейчас у нас пройдет ознакомительный сеанс исцеления. То есть ты пока лишь знакомишься с теми, кем далее займешься весьма серьезно. Сумку оставь здесь. Теперь… — Он критически оглядел ее. — В палату — только со мной. Без меня — никаких посещений. Ясно? Всё только под моим наблюдением. Первое знакомство — только пожать руки всем троим. Потом сидим и тихонько разговариваем. Все. Как только я сказал: «Выходим!» — исчезаем сразу.
Девушка вспомнила свои визиты к Ферди и с трудом удержала улыбку. Может, мадам Тиарнак и впрямь права, назвав ее шарлатанкой? Вон тут какие строгие правила. А она приходила, садилась рядом с Ферди и болтала с ним, отдавая ему напрямую силу…
Не совсем правильно поняв ее едва заметную улыбку (а может, наоборот — правильно?), Клеменс заметил:
— Всегда начинаем с выполнения строгих правил. Это потом, когда правила станут привычкой, можно будет их игнорировать. То есть не думать о них как о правилах.
— А браслеты? Я успела сплести только один.
— Браслеты потом. Ты пока плетешь универсальные, с единым на всех заклинанием, а после знакомства будешь готовить индивидуальные на каждого из тех, с кем познакомишься.
Алекса промолчала, хотя в душе согласилась с Клеменсом. Все правильно — об этом она сначала не подумала. Личные — сильнее.
Они вышли из маленького кабинета. Клеменс закрыл дверь, а потом выключил свет в прихожей. После того как глаза привыкли к затемнению — здесь стояла не кромешная тьма, как в комнате Ферди, — Клеменс предупредил, что сейчас они войдут в палату.
Привычная к наступившей темноте Алекса все-таки не сразу разглядела в просторную комнату, больше похожую на жилую. Она предполагала увидеть помещение с тремя кроватями посередине. Но кровати располагались у стен, параллельно им, а все трое огневиков сидели вокруг журнального столика и, кажется, играли в шахматы. Почти на ощупь.
— Добрый день, господа, — поприветствовал их Клеменс, закрывая дверь в палату. — Позвольте представить вам Алексу Коллум — студентку факультета универсальных ведьм.
— Здравствуйте, — робко сказала девушка плохо различимым фигурам.
От волнения и темноты эти отпущенные на знакомство полчаса Алекса как-то плохо провела, без особой пользы. Все трое встали ей навстречу, поздоровались, и каждый, пожав ей руку, назвал свое имя. К стыду своему, девушка не запомнила ни одного. С перепугу, что ли? Потом немного успокоилась и решила про себя позже еще раз заглянуть в бумаги своих пациентов, чтобы выучить имена. Пока в голове отложилось только, что один из них старик лет под семьдесят, второму — лет сорок пять, а третьему, кажется, тридцать с небольшим.
Разговор состоялся только благодаря Клеменсу. Обычно общительная, Алекса вдруг поняла, что боится сказать лишнего, и начала заикаться и мямлить. Клеменс не обращал внимания на нее — с момента, как она жалко выговорила какой-то пустой вопрос. Взяв в свои руки беседу, он рассказал всем, каким образом будет проходить исцеление, и велел пациентам вспоминать ощущение самоконтроля и привыкать к тому, что это ощущение будет чувствоваться с каждым разом отчетливей.
— Все, господа, — напористо сказал куратор Алексы. — Полчаса закончились, и я…
— Клеменс, подожди, — недоверчиво сказал самый молодой. — Посмотри на меня. Я знаю, что ты видишь ауры. Посмотри на меня!
Наступила такая тишина, что даже сообразившая, в чем дело, Алекса затаила дыхание. И в этой полной тишине Клеменс невообразимо для него медленно сказал:
— А-а… Ну… Вообще-то мы обещали вам…
Молодой мужчина — Алекса от неожиданности, видимо, вспомнила, что его зовут Ливи, — бесшумно рассмеялся. Кто-то из стоящих за ним звучно хлопнул его по спине. Все громко и радостно заговорили, и Клеменсу с огромным трудом удалось утащить Алексу, счастливую и в слезах, что уже один из огневиков сумел почувствовать самоконтроль за первую же с ней встречу. А ведь ее даже сеансом назвать нельзя!
Потом полчаса сидели у директора больницы для магов, снова оформляя документы, а Клеменс, жутко самодовольный, словно благодаря ему один из пациентов почувствовал улучшение, пересказывал этот краткий эпизод.
Уже на улице куратор сказал:
— Расписание твое еще не составлено. Но в корпус возвращаться пока не стоит. Ты слишком взволнована. Если хочешь, отвезу тебя домой.
— А так можно? — удивилась Алекса, которая уже не только вытерла радостные слезы, но была готова вновь приняться за учебу.
— Нужно! — отрезал Клеменс. — Тебе надо отдохнуть. Придется свыкнуться с мыслью, что каждый твой день будет начинаться с небольшого сеанса — всего лишь посещения палаты с пациентами. Да, ты бумаги с личными делами ребят взяла?
Вспомнив, что одному из ребят под семьдесят, девушка еле удержалась от смеха.
— Взяла. Вы же сами сказали, что я буду плести для каждого индивидуальный браслет. Вот и буду поглядывать на фото, чтобы тесный контакт был с каждым.
— Прекрасно. Мне нравится твой настрой, — заявил Клеменс. — Но тем не менее я все же отвезу тебя домой. Кто у тебя сейчас там? Родители? Сестры-братья?
— Мама точно дома, — ответила Алекса.
— Садись. Да, и не забудь: если что — звони сразу.
Ту же фразу он повторил, оставляя девушку у калитки. Алекса закивала и, дождавшись, когда его машина отъедет, поспешила домой.
— Ты? — удивилась мама, сидевшая в гостиной. — Так быстро? Что-то случилось?
— Случилось, но нечто замечательное. Мам, сейчас переоденусь — и все-все расскажу. — И Алекса бросилась на второй этаж.
Все-все рассказать не получилось. Позвонил Карей.