Оберег для огненного мага
Шрифт:
— Бежит! — выдохнул Карей. — Регина, сворачивай грозу! Я в сад!
Но воздушнице, кажется, и не нужно было говорить это: едва Карей сказал, что Ферди бежит, она от облегчения заулыбалась — и нависшие над ним тучи просто раскидало во все стороны, пока они совсем не пропали!
Машина Рэда стояла под ветвями того самого дерева, и Карей быстро забрался на капот, а с него, чуть подпрыгнув, ухватился за крепкий сук. Теперь он ждал брата, спустив веревку. Оскальзываясь на мокром дереве, Ферди, перебирая сброшенную ему веревку, быстро забрался к младшему брату. Коротко обнялись, словно и не чаяли больше увидеться, а потом по той же веревке быстро спустились на улицу.
И только сейчас Алекса мысленно призналась себе: больше всего она боялась, что Ферди откажется убегать из дома! С его характером, который она узнала, с его ужасом перед потерей самоконтроля и страхом самовозгорания, он мог наотрез отказаться от их сумасшедшего плана!
Но вот он — спрыгнул на асфальт. К нему бросилась плачущая Регина — схватить за руку. И Алекса тоже бросилась к нему — немедленно обнять! Просунула руку под куртку, под рубашку — дотронулась до горячей кожи.
— Все нормально, Ферди, — ведя его за собой и не отрывая ладони от него, приговаривала она. — Сейчас будешь в машине — и все… Все! Регина, не задерживай!
Очнулся от оцепенения, Рэд бросился помогать им.
В конце концов, после небольшой суматохи на заднее сиденье посадили Ферди, с обеих сторон от него сели девушки, а Рэд уселся рядом с Кареем.
Едва машина тронулась с места, Алекса крикнула:
— Карей, к нам нельзя! Наш дом — это первое место, которое будут проверять!
— Но… — растерялся Карей.
— Давайте ко мне? — предложил Рэд.
— Нет, у тебя тоже сразу найдут. А после грозы будут искать и у Регины.
Они все как-то сразу растерялись. Алекса, которая тоже, как и Карей, сначала решила, что Ферди будет прятаться в комнате Карея, вдруг вспомнила больницу для магов. Если там спрятать Ферди, смогут ли его родители пробить магическую завесу больницы, которую специально огораживают от города в целях безопасности тамошних пациентов?
— Карей, есть одна палата в моем отделении, — жестко сказала она. — Только я должна буду предупредить моего куратора. Ферди, ты готов пару дней пожить в больнице для магов?
— Магическая защита! — сообразил Карей. — Ферди, ты как? Будешь одним из пациентов Алексы?
Из-под капюшона донесся глухой голос:
— Все что угодно, лишь бы не дома!
Алекса даже брови подняла. Ничего себе — настроение у Ферди! Или это оттого, что рядом с ним Регина?
— Так я звоню куратору?
— Звони, — решительно сказал Карей. — Ситуация настолько глупая, что, мне кажется, твой куратор будет согласен.
Алекса вынула мобильный, секунды смотрела на него, соображая, как вести разговор с Клеменсом, и позвонила.
— Господин Клеменс! У меня чрезвычайная ситуация! Я везу в больницу сгоревшего огневика! Его примут? Вы подъедете прямо сейчас?.. Нет, я не хочу, чтобы о нем кто-либо знал! Хотя бы несколько дней! Это очень важно! Смогу объяснить только потом!.. К приемному входу? Спасибо! Сейчас будем!
Объяснять не понадобилось.
У магазина Карей вместе со своими пассажирами бегом пересел в свою машину. Рэд пообещал сопровождать их на всякий случай до больницы. Пока выезжали с автостоянки, Ферди вдруг затрясся под своей курткой.
— Ты чего? — удивился Карей, взглянув в зеркало заднего вида. — Что с тобой?
Сдавленный смех перешел в настоящий хриплый хохот, и Регина встревоженно погладила Ферди по плечу, а потом прильнула к нему. Отсмеявшись, парень словно выплюнул:
— Какой идиотизм! Господи, какой идиотизм… Кому сказать — не поверят…
И замолчал намертво, тем более что никто не хотел спрашивать, о каком идиотизме он говорит… Целый час, пока мчались, пересекая весь пригород, потом часть города, Ферди молчал, только крепко держался за руку Регины. И весь час Алекса, приложив к коже на его плече ладонь, размышляла о том, что Тиарнаки, наверное, уже знают о происшествии и о том, что в нем виноват младший сын, потому что не могут определить местоположение своего старшего сына.
Они будто ворвались на автостоянку при больнице, а потом объехали главное здание и оказались у дверей приемного покоя. Предупрежденный Клеменс ждал здесь — и сразу пошел к ним. Первым из машины вылетел Карей, при виде которого куратор Алексы замедлил шаг, всматриваясь в него. Затем Карей открыл дверцу, чтобы помочь выйти Алексе, не убирающей с плеча Ферди ладони, и самому старшему брату, который наглухо закрылся капюшоном. На крыльце появился и директор больницы, чему нисколько не удивилась Алекса.
— Давайте побыстрей, — обеспокоенно сказал Клеменс, беря Ферди под другую руку и оттесняя Регину.
Та отстала на шаг, но не собиралась оставлять Ферди.
— Давно это у него? — подбежал и встревоженный директор. — О, я вас знаю, молодой человек. Вы Карей Тиарнак? Да? Этого больного вы привезли из корпуса? Но почему не было звонков оттуда? Когда же произошло самовозгорание?
— Три года назад, — процедил сквозь зубы Карей. — Три года назад.
Глава 23
Часа через три… Карей с Люком валялись на ковре в гостиной — оба хохотали, глядя и критически комментируя какой-то смешной мультик с планшета. Усадив куклу на поясницу Тиарнака-младшего и сама усевшись так, чтобы ножками упираться в его бок, Венди что-то тихонько, под нос себе, пела и раскачивала кукольные ручонки, кажется, представляя, что кукла дирижирует. Младшие сестры сидели рядом с лежащими «мальчишками» и пытались заглушить хихиканье: очень уж детский мультик, по их мнению, смотрели эти двое, но, прислушиваясь к обсуждению мультяшных событий, не выдерживали сами и хохотали в голос.
Чета Коллумов сбежала в свою комнату от греха подальше, уже предполагая, что их примерно ожидает в недалеком будущем. Правда, Алекса знала, что в нужный момент все равно оба спустятся, чтобы поддержать и ее и Карея.
Эмбер ушла на свидание, не выдержав напряжения в доме.
Алекса… Она дико завидовала Люку и младшим сестрам, а еще больше — Венди, которая, наверное, сразу приняла Карея как большого добродушного медведя, с которым можно делать что хочешь, а он будет послушно подчиняться. Она уже успела использовать парня не только как подставку под свою куклу, но и как личную подушку, вздремнув разок на ковре.