Обещание на закате
Шрифт:
Это был Сильвер. Одетый в безукоризненно белый брючный костюм, под которым сегодня виднелась строгая черная рубашка. Выглядел он потрясающе, но был серьезен. Стоял от нее через ряд деревянных скамеек и неотрывно смотрел на священника. Пользуясь тем, что парень не видит, Зори любовалась его лицом. Вдруг, будто почувствовав ее интерес, Сильвер обернулся и с легкой улыбкой кивнул. Девушка смутилась, но в ответ тоже кивнула. Тем временем священник закончил речь и произнес:
– А теперь я просить кого-то сказать добрые слова о Катрин.
То же самое он повторил на местном языке. Никто в церкви и опомниться не успел, как под сводами раздался мягкий голос Сильвера:
– С
Парень начал пробираться к постаменту, а гости взволнованно зашептались. Мягко и решительно оттеснив священника, Сильвер обвел присутствующих скорбным взглядом.
– Знаю, не все поверят, но я искренне любил Катрин, – он говорил по-английски, хотя теперь большая часть пришедших вряд ли его понимала. – С первого дня нашего знакомства и до последнего ее вздоха, она была для меня воплощением душевной чистоты. Напоминала, что есть вещи, на которые никто не в силах повлиять, – он бросил взгляд на Марту, – а также о том, что в делах, по-настоящему важных, окончательный выбор всегда за нами, – теперь он посмотрел на Зори.
В его прекрасных небесно-голубых глазах вспыхнула искра, смысл которой девушка не поняла, но почувствовала. Ее как будто ударило током, отчего кровь прилила к щекам. Чтобы не пялиться на юношу, замершего на постаменте, Зори посмотрела на мать. Та была бледной и не сводила с говорившего глаз. Несколько томительных мгновений в церкви стояла абсолютная тишина, нарушаемая только птичьим чириканьем, доносившимся с улицы.
– Э-э-э, я благодарить, – наконец, нашелся священник. – Теперь можно прощаться с Катрин.
Он обернулся и махнул кому-то за своей спиной. В тот же миг церковь наполнили звуки органа, а в проходах выстроилась печальная процессия. Тихие перешептывания потонули в музыкальных аккордах.
Зори смотрела под ноги и терпеливо ждала своей очереди. Когда родители положили цветы рядом с усопшей, девушка, наконец, подошла к гробу. Устланный яркими бутонами, он напоминал разноцветное лоскутное одеяло, ласково укрывшее Катрин в последний раз. Цветочный аромат здесь был настолько густым, что у Зори закружилась голова. Она сильнее сжала в руках хризантемы с лилиями и сконцентрировалась на дыхании. «Вдох – выдох, и все будет хорошо», – убеждала она себя. Однако, взглянув на бабушкино лицо, не сдержалась и всхлипнула. Две крохотные слезинки выкатились из глаз и упали на белый атлас внутри новой постели Катрин. В последний раз Зори видела бабушку так давно, что воспоминания о ней сильно размылись. Девушка смутно помнила моложавую, с ясным взглядом и задорной улыбкой белокурую женщину. Теперь она, конечно, постарела, но продолжала едва заметно улыбаться. Этого смерть изменить не смогла. Только теперь глаза Катрин были навсегда закрыты.
– Пора прощаться, малыш.
Подошедший сзади Дэвид сжал плечо дочери. Та кивнула и положила цветы на гроб. Дальнейшая часть церемонии прошла как в тумане. Вот Катрин вынесли на кладбище и опустили в землю. Вот сверху положили море принесенных цветов. Вот кто-то из местных сказал что-то утешительное маме на своем языке. Вот Сильвер ободряюще пожал руку самой Зори и почтительно кивнул Эдмунду. А вот они уже приехали домой, и девушка провалилась в рваный, беспокойный сон в своей комнате. Следующим утром она проснулась с тяжелой головой. Часы показывали десять. Когда после душа, Зори спустилась в столовую, Эдмунд, Марта и Дэвид завтракали и тихонько переговаривались. Увидев ее, все трое замолчали.
– Дочь, нам нужно с тобой поговорить.
Отцовский голос звучал приветливо, но Зори уловила едва слышное беспокойство.
– Что-то случилось? – спросила она, занимая свободное место за столом.
– Да, то есть нет… То есть да, но… – попыталась объяснить Марта, однако, не справившись, умоляюще посмотрела на Дэвида.
– Время пришло, дорогая, – осторожно сказал он. – Понимаешь, о чем я?
Зори, успевшая присмотреть зеленое яблоко в вазочке с фруктами, так и застыла. Без всяких объяснений она мгновенно поняла, о чем говорил отец. Таким нарочито мягким тоном они обсуждали, если это, вообще, можно было назвать обсуждением, только одну тему. Сердце Зори подскочило куда-то к горлу, а губы слегка приоткрылись. Осипшим от волнения голосом она спросила:
– Я что должна познакомиться с будущим мужем? Сейчас?
Ее лицо вспыхнуло румянцем, дыхание стало частым. Она переводила изумленный взгляд с матери на отца. Оба молчали и выглядели не менее взволнованными. Марта нервно покусывала нижнюю губу. Дэвид не сводил глаз с Зори и в оцепенении сжимал пальцы на правой руке. Тишину в столовой, наконец, нарушил Эдмунд.
– Мистер Найтли уже тебя ждет, внучка, – твердо сказал дед.
«Мистер Найтли, – пронеслось в пылающей голове Зори. – Вот, значит, как его зовут. Моего будущего… мужа». Слово обожгло непривычной новизной. Она почувствовала, как вспотели ладони, а по телу прошла волна нервного возбуждения. Сидеть спокойно стало невмоготу.
– Но почему сейчас? – Зори вскочила, обошла стул и вцепилась в спинку, чтобы скрыть дрожь в руках.
– Как сказал твой отец, время пришло, – Эдмунд был похоже единственным, кто сохранил невозмутимость. – А еще, – помедлив, добавил он, – потому что по традиции это должно произойти на Моту. Ты уже здесь, а мистер Найтли скоро приедет. Откладывать ни к чему.
– Вот как?
Зори не знала, что еще сказать. Она никак не ожидала, что все решится так скоро и так не вовремя. Ведь только вчера они прощались с бабушкой, а уже сегодня обсуждают будущее. Ее будущее!
– Милая, – наконец, подала голос Марта. – Ты же помнишь, мы много раз говорили тебе, что однажды этот день наступит, – она выдавила из себя слабую улыбку, – и мы все устроим.
– Но почему именно сейчас?
Зори никак не могла взять себя в руки. В висках стучало, щеки горели, голос срывался.
– Эй, – Дэвид вдруг вышел из оцепенения и притянул дочь к себе. – Малыш, – он прислонился лбом к ее лбу, – да что с тобой? Вспомни, сколько раз мы с мамой, – он легонько поцеловал ладонь Марты, – обещали тебе, что все будет хорошо. Это очень древняя семейная традиция, которая подарила Катрин твоему деду, а твою маму мне, – он нежно посмотрел на жену и снова перевел взгляд на дочь. – И вот что вышло. Мы счастливы, у нас есть ты!
Зори помолчала, а потом, сглотнув нервный комок, выдавила:
– Н-ну, не знаю.
– Детка, бояться в такой ситуации – нормально, – поддержала мама. – Уверена, мистер Найтли волнуется не меньше твоего, но это в основном приятное волнение.
Зори облизала пересохшие губы. Ее мозг лихорадочно обрабатывал информацию, параллельно пытаясь проанализировать бурлившие в ней эмоции. Шок от неожиданной новости и страх перед неизвестностью смешались с родительским авторитетом и чувством долга, воспитанным в ней с самого детства. Ведь никто и никогда не скрывал, что существует договоренность об этом браке. С другой стороны, подробностей с ней не обсуждали. Все, что она теперь знала, это фамилия будущего супруга. Найтли. Негусто. Каков он в жизни? Подойдут ли они друг другу? Что, если нет? До этого момента Зори безоговорочно доверяла родителям, а теперь вдруг засомневалась.