Обещание страсти
Шрифт:
— Я тебя люблю.
Она стояла молча, не двигаясь. Он лежал, свернувшись на диване и глядя ей в лицо.
— Я… ты мне тоже очень дорог. Люк. Я…
— Боишься?
Она кивнула, опустив глаза.
— Немного.
— Ты не должна, Кизия. Я люблю тебя. И не дам в обиду. Мне не встречались такие женщины, как ты.
Она хотела сказать, что и у нее никогда не было подобных мужчин, но не могла. Она ничего не могла сказать. Стояла молча, страстно желая очутиться в его объятиях.
Завернувшись в простыню,
— Все отлично, малыш… Все просто замечательно…
— Да, конечно. — Кизия взглянула на него просветленными глазами. Все сейчас было по-другому. Не так, как прежде. Это случилось, это серьезно, и Люк теперь знает, кто она на самом деле.
— Лукас…
— Да?
— Я люблю тебя. Я… люблю… тебя.
Он подхватил ее и бережно понес назад, в спальню, в темноту. А когда положил на постель она взглянула на него и улыбнулась. Это была улыбка лукавой, таинственной и нежной женщины.
— Хочешь, я скажу тебе нечто забавное, Люк? Я никогда еще не занималась любовью в своей собственной спальне.
— Я рад.
— Я тоже.
Их голоса перешли в шепот.
Стыдливость исчезла, как только она протянула руки навстречу ему, а он осторожно спустил с ее плеч рубашку. Кизия размотала простыню, которой Люк обернул себя. Он долго ласкал ее тело, и наконец она заснула в его объятиях. Светало.
Глава 12
— Доброе утро, любовь моя. Что собираешься делать сегодня?
Уткнувшись подбородком в его грудь, она улыбнулась.
— Ну, ты ведь знаешь, как обычно… теннис, бридж — все, что принято делать проживающим на Парк-авеню.
— Выше нос.
— Мой нос? Почему мой? Мне он нравится. Он великолепен.
— Ты сошла с ума. Совершенно сумасшедшая девчонка, мисс Сен-Мартин. Может, поэтому я и люблю тебя.
— Ты уверен, что любишь? — Она вела игру как женщина, уверенная в себе.
— Абсолютно убежден.
— Почему? — Она провела пальцем по его шее и дальше вниз, по груди.
— Потому что у меня чешется левая пятка. Моя мать когда-то говорила, что настоящая любовь придет ко мне, когда зачешется левая пятка. Сейчас она чешется. Значит, ты и есть моя настоящая любовь.
— Сумасброд.
Поцелуем он заставил ее замолчать. Она удобнее устроилась в его объятиях, они лежали рядом, наслаждаясь утром.
— Ты красива, Кизия.
— Ты тоже. — У него было худое, но сильное мускулистое тело с гладкой кожей. Она нежно играла его сосками, а он легонько ласкал ее небольшие белые груди.
— Где ты успела загореть?
— Конечно, в Марбелья. И на юге Франции. В «уединении».
— Ты разыгрываешь меня, — сказал он удивленно.
— Нисколечко. Газеты так писали. В действительности же я наняла на Адриатике судно, а по пути в Марбелья собирала материал в газету о Северной Африке.
— Ты и правда путешествовала?
— Да. Помимо этого нынешним летом я провернула массу дел. Послушай, Люк. А не совершить ли нам изумительную поездку куда-нибудь в Европу? Дакар, Марракеш, Камаре во Франции, Англия, Югославия… Может, еще Шотландия. — Она мечтательно смотрела на него, теребя за ухо.
— Звучит восхитительно, но, к сожалению, невозможно. По крайней мере сейчас.
— Почему нет?
— Не могу. Я ведь освобожден условно.
— Какая скука.
Он откинул голову назад и засмеялся, а высвободив ухо, стал искать ее губы для поцелуя. Они долго и жадно целовались, потом он вновь рассмеялся.
— Ты права, мое освобождение действительно скучное занятие. Интересно, как они отреагируют, если объявить об этом.
— Так давай объявим и выясним.
— Подозреваю — на это ты способна.
Кизия капризно усмехнулась, а он стащил с нее простыню, чтобы еще раз полюбоваться ее обнаженным телом.
— Знаешь, что мне нравится больше всего?
— То, что внизу моего животика?
— Да уж лучше, чем твой огромный болтливый рот. Во всяком случае, спокойнее. Но будь серьезной хотя бы минутку…
— Я попытаюсь.
— Помолчи.
— Я люблю тебя.
— О-о-о, женщина! Ты можешь помолчать? — Он горячо поцеловал ее и нежно потрепал за волосы.
— Я так давно ни с кем не разговаривала. Никогда, как с тобой… И это так прекрасно, что не могу остановиться.
— Знаю. — Его рука поглаживала ее бедра, в глазах пылала страсть.
— Ты что-то хотел сказать? — Она лежала и равнодушно смотрела на него.
— Золотко, твое расписание никуда не годится. Я готов снова изнасиловать тебя.
— Нет, ты готов что-то рассказать мне. — Она выглядела невинно, как ангелок.
— Не будь задирой. Я действительно хотел что-то сказать тебе, но ты все время перебиваешь. Я хотел рассказать тебе о невероятных вещах. На прошлой неделе я тебя даже не знал. Три дня назад ты появилась на одном из моих выступлений, а два дня назад я поведал тебе историю своей жизни. Вчера я уже был влюблен. И вот мы здесь. Не думал, что такое возможно.
— Невозможно, но случилось. У меня такое чувство, что знала тебя всегда.
— Именно это я и хотел сказать. Такое ощущение, что мы живем вместе годы. И мне это по душе.
— Ты когда-нибудь ощущал нечто подобное?
— Неуместный вопрос. Но исключительно для тебя — нет. Со мной такого не случалось. Одно, черт возьми, ясно: я никогда до сих пор не терял голову… и никогда не любил наследницу.
Он улыбнулся и закурил сигару. Кизия отреагировала на это с такой радостью, что ее высокородные предки, вероятно, перевернулись в гробу. Сигара в спальне? До завтрака? Боже сохрани!