Обещания, которые мы собирались сдержать
Шрифт:
Мои щеки пылают. — Я этим не делюсь.
Монти поворачивается к Саммер. — Он у него большой. — Он переключает внимание на меня. — И он знает, как им пользоваться?
— Очень хорошо, — говорю я без колебаний, давая своим зрителям то, что они хотят. — Он также отлично умеют работать пальцами и ртом.
— Мечта. — Монти вздыхает. — Ты счастливая девушка, Сильви.
— Я знаю. Я думаю, нам всем очень повезло. — Саммер и Монти кивают в знак согласия. Они счастливы. Беззаботны. Я тоже
Так почему же во мне постоянно живет чувство страха? Как будто все рухнет в любую секунду?
— Я устраиваю небольшую вечеринку, — объявляю я, окидывая взглядом их обоих. Они оживились от моих слов. — Что — то маленькое. Интимное. Через две недели, в субботу днем.
— Звучит весело, — говорит Саммер.
— Скажи мне, что есть какая — то тема, — добавляет Монти.
— Есть. Чайная вечеринка.
— Чаепитие? О, это звучит великолепно. Я надену специальный костюм и шляпу, а еще я буду претенциозен, как черт.
— Значит, ты придешь сам по себе, — замечает Саммер, и мы вдвоем смеемся, когда он показывает нам палец.
— Завистливые девчонки. Вы бы хотели быть такими же культурными, как я. — Он смотрит на нас сверху вниз, его взгляд останавливается на мне. — Возможно, вы даже более культурны, чем я.
— Возможно, да. — Я пожимаю плечами. Все это хорошее воспитание должно к чему — то привести.
— Полагаю, мне просто придется повысить уровень культуры. — Он задумчиво смотрит на меня. — Кто еще придет на чай?
— Я приглашаю других Ланкастеров. Несколько кузенов. Мою сестру. Отца и его любимицу месяца. Тебя и Уита, конечно.
— Конечно. — Саммер кивает.
— Несколько друзей, — добавляю я. — Только самые близкие.
— Это значит, что все остальные будут умирать от желания получить приглашение. Мой любимый вид вечеринки. — Монти потирает руки.
— Спенсер будет там? — спрашивает Саммер.
— Определенно.
— А как насчет твоей мамы? Я обожаю кокетливую Сильвию. Она всегда привносит определенное je ne sais quoi в любое мероприятие, на котором присутствует, — говорит Монти.
Я напрягаюсь при случайном упоминании имени моей матери. — Ее там точно не будет?
— Какая жалость. — Монти машет рукой. — Мы повеселимся и без нее.
Мы с Саммер обмениваемся взглядами. Она не знает и половины того, что сделала со мной моя мать, но она понимает. Я никогда не делилась с Монти ничем из этого. Он знает только обычные жалобы — какая она властная. Грубая. Полный сноб. Все черты, которые он считает достойными восхищения.
Найдет ли он восхитительным ее статус убийцы, совершившей попытку убийства?
Я надеюсь, что нет.
К тому времени, когда наше обеденное свидание закончилось, было уже далеко за три часа. Монти пьян
А мне не терпится вернуться домой и подготовиться к приходу моего парня с работы. С работы, которую он не хочет обсуждать со мной, что только делает ее еще более интригующей. Мой скрытный Спенсер. Но я не могу судить.
Я такая же скрытная. Хотя уже не настолько. Я открылась ему, и я надеюсь, что со временем я смогу заставить его открыться мне.
Может быть.
Глава 24
Сильви
Прошлое
Я лежу в своей кровати, рядом со мной Спенс. Он длинный, долговязый и такой невероятно теплый. Несмотря на жар, как от печи, исходящий от него, я дрожу, натягиваю одеяло до подбородка, чтобы спастись от холода, но это бесполезно.
Я промерзла до самых костей.
— Хэй. — Он обнимает меня, его сонный голос освещает меня изнутри. — Ты дрожишь.
— Холодно, — признаюсь я, прижимаясь к нему поближе.
Поздно вечером он приходит в мою комнату в школе Ланкастер, и мы лежим в кровати, обнимаем друг друга и разговариваем. В перерывах между поцелуями, то есть. Не могу забыть о поцелуях.
Он пытается сделать так, чтобы они развивались дальше, и какая — то часть меня хочет этого.
Но есть и другая часть меня, которая боится выйти за рамки поцелуев. Это означает, что мы становимся ближе, а когда ты становишься ближе к кому — то, у тебя не должно быть никаких секретов.
У меня их целая тонна. Каждый из них заставил бы его убежать от меня. И я бы его не винила.
Вот почему я держу свои секреты при себе. И почему я не позволю ему отнять у нас то, что у нас есть. Это страшно.
Он пугает меня.
Нет, мои чувства к Спенсеру пугают меня. Я никогда не заботилась о ком — то больше, чем о членах семьи, и большую часть времени я едва могу их терпеть.
— Часть твоей проблемы в том, что ты такая худая, — наставляет он, заставляя меня чувствовать себя ужасно. — Ты не ешь, да?
Я прижимаюсь к нему, мои глаза закрываются, когда он обнимает меня. — Я никогда не голодна.
— Ты сказала об этом врачу? — Он знает все о моих визитах к врачу с мамой. Хотя я не думаю, что он понимает, как часто я хожу к ним, и как много я вижу.
— Да, — лгу я, мой голос приглушается из-за его груди. Каждая часть Спенсера твердая. Настоящая. Основательная. Нет никого другого, с кем бы я чувствовала себя в безопасности. Ни с одним человеком в этом мире, кроме Спенса.
— Я беспокоюсь о тебе. — Он проводит пальцами по моим волосам, и я замечаю беспокойство в его голосе. Ему не все равно. Возможно, слишком сильно.