Обитель душ 2. Эфемерность величия
Шрифт:
Намеренно увеличенная громкость голоса Зарины заставила Хонора вздрогнуть от макушки до пят.
— Черт возьми! — выругался Старший Советник, уничижительно зыркая на девчонку. — Если уж намереваешься впасть в транс, хотя бы предупреждай! Да и о том, что выходишь из него, тоже.
— Замолкни, Бюрократишко. — Зарина властно взмахнула рукой. — Я систематизировала инфу.
— Так у вас нет шокового состояния? — на всякий случай уточнил деятельный Таддеус, который уже успел вспомнить все известные ему способы оказания первой медицинской помощи.
— Шок? У меня? Смеешься что ли? — Зарина искривила рот в полуулыбке. — Хотя тут есть отчего глазенки выпячивать. Час бессмысленной болтовни о стихийниках, которых вот уже пятнадцать лет никто не видел, и вдруг — вуаля! — нате вам целых два экземпляра в чистом виде. Дышащих и трепыхающихся экземпляра, надо заметить.
— Это ты меня сейчас «экземпляром» назвала? — Хонор прищурился.
— Тебя, обаяшка, тебя. Черт, это ж с дуба рухнуть и желудем убиться! — Зарина с оживленным видом стукнула кулаком по ладони. — Ладно, вот эта мелюзга, — Эштель ткнула пальцем в насторожившуюся Имбер, — она-то, считай, никто. Но ты, Бюрократишко, ты у нас правая рука высшего лица Королевства. Вот смеху-то — Святая Инквизиция шарится по всяким закоулкам и слепо тычется во все дыры, выискивая стихийников, а настоящий стихийник живет себе спокойненько поживает под теплым бочком коронованной особы!
Зарина залилась неудержимым смехом и завалилась на спинку дивана. Таддеус обеспокоенно следил за ее истерией, размышляя, а не сошла ли его правительница с ума.
— Ты сумасшедшая? — холодно поинтересовался Хонор.
Зарина мгновенно прекратила смеяться. Удивительно, как быстро менялось ее настроение. Вот она дергается от истерического хохота, а вот она уже сидит, скромно сложив руки на коленях.
— Святая Инквизиция ведь даже не догадывается, кто тут наверху просиживает свой чиновничий зад, — медленно изрекла Зарина, в ее взгляде сквозила искорка безумия. По крайней мере, выражение ее лица заставляло вспомнить о завсегдатаях сумасшедшего дома. — Скрыться на самом верху... Подумать только, один из фактических врагов всех утопийцев руководит Королевством... Это так... — бормотала девочка. — Это... настолько... НАГЛО! Это просто беспредельная НАГЛОСТЬ! — Зарина возбужденно вскочила на ноги, и Хонор испуганно отступил. — И это, мать вашу, мне НРАВИТСЯ!
Таддеус открыл рот от удивления.
— Вы странная, — смущенно пролепетал он, не понимая причин ее восторга. — Немного.
— Да она не в себе. — Хонор покрутил пальцем у виска и на всякий случай зашел за кресло, чтобы между ним и этой психованной девчонкой была хоть какая-то преграда. Мало ли, набросится, покусает.
— Бюрократишко, ты водишь за нос всю Инквизицию! — Зарина нагнулась и в полном восторге хлопнула себя по колену. — Ах ты, ушлая задница!
— Попрошу без оскорблений, — возмутился Хонор.
— По-моему, это ее способ показать свое восхищение, — неуверенно высказался Таддеус.
— Да плевать мне на ее восхищение, — обозлился Старший Советник. — Пусть прекратит себя так вести. Она меня пугает. Как ненормальная, ей-богу!
— Если хочешь знать мое мнение, то я считаю, нынешняя реакция намного лучше той, при которой она превращает тебя в игрушку для битья. — Таддеус плавно провел пальцем по своему подбородку, и Хонор, не удержавшись, пощупал все еще ноющий собственный.
— Впредь я не хотел бы выслушивать твое мнение, — процедил Хонор, поморщившись от боли.
— И снова вы болтаете, будто я пустое место. — Зарина, словно буйствующее торнадо, жизнерадостно вклинилась в их беседу. Погрозив обоим пальчиком, она томно прошептала: — Ай-ай-ай, как нехорошо.
— Знаешь, Змеюка, я ожидал от тебя иного, — неохотно признался Хонор.
Зарина глянула на него, удивленно мигая.
— А чего именно ты ожидал?
— Ну, даже не знаю. — Хонор задумчиво закусил губу. — Но явно не восторгов.
— Меня будоражит любое нарушение системы. — Зарина обвела взглядом весь тронный зал. — Особенно такой четкой и структурированной.
— Я тебя не понимаю, — покачал головой Хонор.
— Думаю, правительница имеет в виду, что, будучи одним из самых разыскиваемых людей в Утопии и найдя пристанище в одной из привилегированных властвующих структур, ты тем самым поступил весьма неожиданно, — пояснил Таддеус.
— Это я как раз понял, Ротшильд. — Хонор хмуро воззрился на приятеля. — Прекрати уже изображать толкователя для умственно отсталых и скажи что-нибудь по делу.
— Я, между прочим, помочь тебе хотел, — обиделся капитан.
— Ладно, я это ценю. Правда. — Старший Советник снял очки и устало потер глаза. — Святая Земля. Почему нам вдруг стало так сложно общаться? Помнится, мы с полуслова понимали друг друга.
— Может, сменились приоритеты? — пробубнил недовольный Таддеус.
— А из-за кого они сменились? — тут же подхватил Хонор. — Да, дайте-ка поразмыслить. Этот «кто-то» злой, рыжий и отвратный.
— Обвиняешь меня в том, что у вас испортились отношения? — искренне удивилась Зарина. — Бюрократишко, когда индивид винит всех и вся, кроме себя любимого, это попахивает зашкалившей самовлюбленностью.
— Сказать тебе, чем пахнет от тебя? — не остался в долгу Хонор. — Манией величия!
— Не то чтобы я страдала всякими маниями. — Зарина громко шмыгнула носом. — Скорее, я знаю себе цену. Но, признаюсь, цена эта заоблачная.
— Оба хороши, — не удержался Таддеус, и это было его первое открытое выражение собственного мнения, непосредственно касающегося характера его правительницы. Внимание спорщиков мгновенно переключилось на него.
— Капитанчик сказал всего два слова, но меня как будто навозом обкидали, — поделилась ощущениями Зарина. Она была под впечатлением.
— Аналогично, — согласился Хонор. — У Таддеуса так бывает: сначала он тихий, покладистый, а потом вдруг выдаст вроде и банальные слова, но с такими интонациями, что словно в грязи искупает.
Теперь Зарина смотрела на Таддеуса с большим интересом. Надо же, в тихом омуте черти водятся.
Однако недолго пришлось капитану радоваться вниманию правительницы — Зарина вновь решила покатить бочку на Хонора.
— Ах да, Бюрократишко, давно хотела спросить тебя, каково быть таким стопроцентным идиотом? — сладко улыбнулась она.