Обитель душ 2. Эфемерность величия
Шрифт:
— Что? Ты снова нарываешься, Змеюка?
— Да на кой черт ты мне сдался? — отрезвила его Зарина. — Просто любопытно: ты самого себя подставляешь из-за природной глупости или это хобби такое?
— О чем ты вообще?
— О том, что твой прелестный во всех отношениях Аселин, который, судя по всему, знает о твоей принадлежности к стихийному племени, из кожи вон лез выгораживая тебя перед мэром, в то время как ты, как последний придурок, молол чушь. «Я согласен с Инквизицией, что стихийников не всех поймали», «они не чудовища», «гарпии мерзостнее раз в триллион» и так далее по списку. — Передразнивая Хонора, Зарина слегка шепелявила, и казалось, будто фразы Старшего Советника произносит слегка заторможенный старик.
Таддеус, глядя на представление пародистов, устроенное Эштель, расхохотался, а вот Хонору старания Зарины пришлись не по вкусу.
— Что за цирк ты тут устраиваешь? — Старший Советник выглядел оскорбленным в лучших чувствах.
— Цирк? — переспросила девочка, а потом повторила несколько раз, будто пробуя слово на вкус. — Цирк. Цирк. Цирк — животные — обезьяны? Обезьянничаю?
— Это что еще за логические цепочки? — скривился Хонор. — Прекрати меня путать.
— Ты сам себя путаешь, — Зарина соединила большой и указательный палец правой руки в круг и глянула сквозь него на Старшего Советника, — а я лишь наблюдаю. Наблюдаю и делаю выводы. Наблюдаю за обезьяной. Кстати, если я повторяю за обезьяной, это уже не будет обезьянничество?
— Ах ты, паршивка! — Хонор бросился вперед, но встретил преграду из цепких рук Таддеуса. Хотя он итак вряд ли бы дотянулся до Зарины, потому что та уже успела перемахнуть через спинку дивана и занималась тем, что строила ему рожи с безопасного расстояния.
— Ты что, забыл? — Таддеус понизил голос. — Никакого рукоприкладства по отношению к правительнице.
— Она назвала меня обезьяной! — вскричал Хонор, трепыхаясь в объятиях капитана, как птичка со сломанными крыльями.
— Косвенно, — отметил Таддеус.
— Да неважно как! Эта ведьма меня оскорбила!
— А ты у нас ребенок разве? — капитан Ротшильд яростно встряхнул свой вопящий трофей. — Зачем ведешься на явные провокации?
— Так что, мне просто смолчать прикажешь? — проворчал Хонор. От приятельской тряски его слегка замутило.
— Да, — произнес Таддеус с твердостью.
Хонор перестал вырываться. Стряхнув с плеч руки капитана Ротшильда, юноша, кипя от злости, направился к центру зала.
— Бюрократишко открыт для стрессов со всех сторон, как плешь для морозных ветров, — заявила Зарина, непринужденно шлепаясь обратно на диван.
— Он справится. — Таддеус смотрел вслед приятелю. — В свое время на его долю выпало достаточно испытаний.
— А кому сейчас легко? — Зарина накрутила свои волосы на запястье, проверяя степень их сухости. — Даже если за твоей задницей охотятся пару тысяч вооруженных до зубов фанатиков, это не повод становиться голубой мечтой психоаналитика.
— Нет, вы не правы. — Таддеус с решительным видом развернулся к Зарине. — То, что он стихийник, его ничуть не волнует, и это же не является истинной причиной его беспокойств. И, кстати, Хонор вообще никогда своими силами не пользовался и, возможно, даже не знает, как его дар действует.
— Пуф, так мало того, что Бюрократишко в принципе в любой момент может оказаться под прицелом Святой Инквизиции, так он еще и стихийный импотент. Даже воспользоваться своим преимуществом не может! Полный ноль в силах. Неудачник.
В лицо Таддеуса бросилась краска.
— О, как сложно, привыкнуть к вашей изысканно богатой манере речи, — вымолвил он, от смущения с трудом ворочая языком.
— А ты не привыкай, — посоветовала Зарина. — Подари начальникам волшебный пендель, чтобы они не сачковали, а быстрее отыскали способ отправить меня домой. Тогда и привыкать к моей речи не придется.
— С этим сложнее, — признался Таддеус.
— А ты прояви инициативу, Капитанчик. Глядишь, на повышение пойдешь.
— И что это ты тут вытворяешь? — сердитый голос Хонора донесся откуда-то из-за спины Таддеуса.
— Глаза разуй, — отозвалась Зарина. — Я стою и беседую с... А, ты не ко мне обращаешься.
Хонор действительно обращался не к Эштель. Его грозный силуэт возвышался в пяти шагах от них, правой рукой он держал за шкирку тихо поскуливающую Имбер.
Зарина живенько оценила ситуацию.
— Решил отыграться на Коротышке? — хихикнула она. — Разве по-мужски приставать к слабым?
Хонор раздраженно цокнул языком.
— Что-то мне подсказывает, что тебя, Змеюка, слабость людей никогда не останавливала.
— Ну что ты, лапуля. За кого ты меня принимаешь? — Зарина скорбно помотала головой. — Конечно же, я не буду трогать слабых. С ними неинтересно играть.
Хонор фыркнул, выразив этим всю свою запредельную неприязнь к рыжеволосой девчонке.
— Таддеус, взгляни-ка. — Хонор продемонстрировал тому тонкий прутик. — Этим воровка хотела отпереть замок своих оков.
— Решили сбежать? — Капитан Ротшильд разочарованно вздохнул. — Как вы не понимаете, госпожа Меррилин, что все ваши попытки сопротивления лишь усугубляют ваше положение.
Имбер хотела что-то сказать, но Старший Советник ее опередил:
— Брось трепаться с преступницей, Ротшильд. — Хонор встряхнул худенькое тельце, и Имбер издала испуганный писк. — Откуда у тебя этот прутик? Тебя обыскали, но ничего такого при тебе не было. Где ты его прятала?
— В зак... — Имбер поперхнулась и громко сглотнула. Густая челка упала ей на глаза. — В заколках.
— В заколках? — Хонор на секунду замер, а потом кинул девочку в кресло. Вцепившись в ближайшую пушистую заколку в ее волосах с намерением проверить, не спрятала ли хитрая воровка там еще что-нибудь, юноша замер во второй раз.
— Нашел что-то? — Таддеус вытянул шею, силясь разглядеть то, что так поразило Хонора.
Старший Советник в полном молчании отнял руку от заколки Имбер и продемонстрировал присутствующим капельки воды на пальцах.
— Это вода? — Таддеус рассматривал капли с таким выражением, будто ожидал их взрыва.