Обманчивый блеск мишуры
Шрифт:
— Очень мило с вашей стороны, — проворчала она, обращаясь к Трой. — Вы сделали больше, чем пришло в голову жёлтой кукле Хилари. Спасибо. Я не задержусь.
Когда миссис Форестер ушла, полковник прикусил нижнюю губу, пожал плечами и, округлив глаза, по смотрел на Трой. Трой состроила ему такую же гримасу, и полковник фыркнул.
— Заставил-таки я вас поволноваться, а?
— Да, немного. Вам сейчас лучше?
— Честное слово. Я даже начинаю справляться со своим разочарованием, хотя — вы должны согласиться — это просто ужасно.
— Безумно.
— Я рад, что
— Когда вы решили послать его?
— О! В последний момент. Я уже надевал костюм, но слегка запутался, — знаете, тот неприятный момент, когда руки задраны над головой, а рот накрыт тканью, — чуть-чуть запаниковал, ну и в результате приступ. Гнусная картина. Из-за криза пришлось быстро принимать решение. Я велел Маульту продолжать, что он и сделал. То есть уложил меня, а сам оделся и занял моё место. Удачно, как, по-вашему?
— Очень. Странно только, что он не вернулся.
— Весьма странно. Он должен был немедленно доложить. Да, весьма жалкое зрелище, — проворчал полковник, кинув на себя взгляд в зеркало, и нахмурился.
— Он, наверное, сначала снял костюм. Может, он сразу прошёл в вашу гардеробную? Кажется, из коридора туда ведёт отдельная дверь?
— Да. Но он все равно должен был отчитаться. Это непростительно.
— Вы не возражаете, если я загляну в ту комнату? Быть может, костюм там?
— Давайте, давайте! — горячо воскликнул полковник.
Однако никакого костюма в гардеробной не оказалось. Насколько Трой могла судить, там царил идеальный порядок. Комната была выдержана в темно-красных тонах, мебель ранневикторианская. Окна закрывали тяжёлые красные шторы на латунных кольцах. Хилари наверняка вдохновлялся новеллой По. Трой поискала костюм в шкафах, в ящиках и даже под кроватью, где наткнулась на старую железную коробку с надписью белыми буквами “Полковник. Б. Форестер”. Припомнив рассказ Хилари, она справедливо предположила, что это дорожный сейф Форестеров. Где-то далеко хлопнула автомобильная дверца. Трой показалось, что она слышит голоса.
Она слегка раздвинула шторы. Опять захлопали дверцы, раздались звуки заводимых моторов. Очевидно, начался разъезд. Снежный проспект осветили невидимые фары, потом послышались гудки и громкие оклики.
Трой поспешно задёрнула шторы и вернулась к полковнику.
— Костюма нет, — сообщила она. — Наверное, он остался в комнате внизу. Я спрошу Крессиду — она должна знать. Она помогала Маульту снимать бороду.
— Я чрезвычайно недоволен Маультом, — вяло отозвался полковник. — Надо будет заняться дисциплиной.
— Он показался вам в костюме? Перед тем, как спуститься?
— А? Что? Нет, видите ли… Дело в том, что я задремал после приступа. Я всегда так делаю… Дремлю… — голос полковника стал совсем монотонным, затем его голова упала на подушку и он уснул, посапывая сладко, как ребёнок.
В спальне было очень тихо. Уехал последний автомобиль. Трой представила, как обитатели дома стоят у двери гостиной и обсуждают прошедший вечер. А может быть, все азартно занялись охотой на Маульта, если
Полковник разоспался и громко захрапел. Трой решила, что нет смысла оставаться дольше. Она выключила везде свет, оставив только лампу у кровати, и спустилась вниз.
В холле её ждало нечто вроде общего собрания. Хилари вещал сбившимся в тесную группку слугам, а миссис Форестер восседала рядом с ним в кресле, словно судья. Мистер Смит стоял поодаль с сигарой в зубах. Крессида в полном изнеможении возлежала на кушетке, картинно свесив руки и полуразувшись.
— Могу только повторить, — говорил Хилари, — что его нужно найти. Он, разумеется, где-то здесь, и его совершенно необходимо разыскать. Я понимаю, что у вас и без того много дел, мне очень жаль, все это действительно нелепо, но так уж получилось. Не знаю, есть ли у вас какие-нибудь предположения, но если есть, буду рад их услышать.
Со своей позиции на середине лестницы Трой оглядела аудиторию Хилари. Казберт. Мервин. Найджел. Винсент. Киски-Ласки. Мальчик. Чуть позади толпились помощники — женщины и мужчины, приглашённые на сегодняшний вечер. Вид у них был усталый и озадаченный.
Что касается постоянных слуг, то впечатление складывалось совершенно иное. Трой была уверена, что не ошибается и не выдумывает. Если бы даже она ничего не знала об их прошлом, она не спутала бы чувство страха, заставившее бывших заключённых сомкнуть ряды, с неосознанным предчувствием. Даже если бы слуги надели маски, их лица не могли бы выражать меньше, чем сейчас. Мёртвые маски… Откуда взялась эта необычная ассоциация? Вероятно…, вероятно, из-за их мертвенной бледности. Они стояли неподвижно, глядя прямо перед собой, как на параде.
— Ладно, — сказал Хилари. — Казберт! Вы главный. Есть какие-нибудь идеи?
— Боюсь, что нет, сэр. Мне кажется, сэр, мы тщательно обыскали весь дом. Очень тщательно.
— Кто его видел последним? — резко спросила миссис Форестер.
— Да, тётя Клумба. Хороший вопрос, — поддержал её Хилари, на чью способность мыслить явно повлияло выпитое шампанское.
Прошла минута, и Крессида томно подала голос с кушетки:
— Но я же говорила, дорогой. Когда он кончил выступать, я вернулась обратно в комнату, как и было условленно. Он вошёл туда через прихожую, я помогла ему снять костюм, парик и бороду, после чего он сказал, что пойдёт отчитаться перед дядей Блохом, а я присоединилась к гостям.
— А он остался в комнате? — разом спросили Хилари и миссис Форестер.
— Господи, я уже сто раз повторяла. Он остался в комнате.
Никто не обращал на Трой ни малейшего внимания. Она села на ступеньку и стала прикидывать, как бы повёл допрос её муж.
— Хорошо. Да. Прекрасно, — мямлил несчастный Хилари. — Пока все прекрасно. А дальше, дорогая? Ты прошла в гостиную через холл?
— Не лезть же мне на улицу, там шёл снег, дорогой.
— Ну разумеется. Ха-ха-ха. А…, погоди-ка…, здесь ведь уже готовили детский стол? Киски…, э-э…, повар и его помощники? — Хилари посмотрел на них взглядом утопающего, который хватается за соломинку.