Обмен мирами
Шрифт:
Омал с волнением провожал их взглядом. Что ждет его на острове? Грядущее и пугало и притягивало его. Пугали россказни старого космического пехотинца о чудовищах, населяющих остров. Притягивала надежда на встречу с Первотворцом.
Спутники Омала, Уэйнбаум и Бердо, сидели на юте и резались в карты. Им было скучно. Вероятно, они видели все это не раз: и море, и тетракрылов. Джону Старку тоже было не до красот. Он в одиночку управлялся со стакселем и румпелем, лишь изредка сверяясь с компасом. Получалось у него ловко. Омал поневоле любовался им. И завидовал. Старк жил как хотел, не вкалывал на корпорацию, но и не гонялся за призрачными сокровищами. Может быть, у него не было грандиозной цели, как у Бердо, но зато Старк и
Омал подсел к проводнику поближе, протянул ему свою флягу. Старк сделал изрядный глоток, кивнул благодарно.
– Вы бывали на острове, мистер Старк? – поинтересовался Омал.
– Можно просто Джон, – буркнул тот.
– Тогда и вы зовите меня Омалом.
– Заметано, Омал… Да, бывал. И не раз.
– И… как там? – осторожно спросил Омал. – Опасно?
Старк хмыкнул.
– Не опаснее наших атомиков, – сказал он.
– Я слышал, – не унимался Омал, – на острове водятся какие-то особенные хищники.
Старк покосился на него:
– Кто это вас напугал, Омал?
– С чего вы взяли, Джон, что я испугался?! – вспылил тот. – Обыкновенная разумная осторожность. Стрелять я умею не хуже вашего. Мне только хотелось бы знать – в кого стрелять?
– Утихомирьтесь, – бросил Старк. – Ничего опаснее горгоний на острове не водится. Да и горгонии тамошние не чета лесным. Остров скалистый, а в скалах жить им не нравится. Держите ухо востро, и все будет в порядке.
– Спасибо, – пробурчал Омал, уже пожалевший, что ввязался в этот разговор, – вы меня успокоили…
Старк кивнул и отвернулся, насвистывая какой-то мотивчик. Омал угрюмо уставился в морскую даль.
Ветер, вяло раздувающий косой парус, окреп, засвистел в снастях. Волны выгибали оранжевые гривы. Лодка набрала ход. Глухой протяжный рев разнесся над морем. Омал завертел головой в поисках источника звука.
– Спиноздри! – крикнул проводник, указывая на северо-восток.
Омал привстал, ухватившись за шкот. На фоне потемневших до цвета краплака волн он не сразу разглядел темно-бурые холмы, наперекор ветру пересекающие морской простор. Рев повторился. В небо взлетели фонтаны апельсиновой воды и опали янтарными брызгами. К сожалению, лодка и загадочные спиноздри двигались в разных направлениях. И Омал вскоре потерял их из виду.
Он снова уселся на банку, поплотнее запахнул плащ, надвинул на лоб зюйдвестку. Ветер крепчал. Лодку швыряло с волны на волну, и сердце Омала проваливалось в бездну и взлетало к небесам вместе с нею. Психотурист радовался, что невесомость излечила его от морской болезни, иначе он давно бы отправил содержимое своего желудка за борт. Бердо и Уэйнбаум убрали карты и теперь сидели нахохлившись. Старк весело скалил зубы, крепкой рукой удерживая нос судна по ветру.
На горизонте показалось облако, похожее на гигантский розовый мозг. Облако не принадлежало ни небу, ни морю и казалось совершенно неподвижным. Проводник уверенно держал курс на него. Омал догадался, что облако – это шапка тумана над островом. Странного тумана, почти неподвижного. Лишь когда остров заслонил собой все южное полукружие горизонта, Омал разглядел в облаке сложное, многослойное движение. Теперь оно напоминало не мозг, а дрожжевое тесто, выпирающее из гигантской каменной бадьи и жирными пластами сползающее в море.
Омал наклонился к уху Джона Старка и громко спросил:
– Разве можно что-нибудь разглядеть в таком тесте?
– Ерунда! – отмахнулся проводник. – Туман только отсюда кажется непроглядным, а там это просто дымка…
– Хотелось бы верить, – буркнул Омал, с тревогой вглядываясь в исполинскую квашню.
Ветер усилился, и суденышко запрыгало с волны на волну, как жеребенок по лугу. Остров надвинулся, туманное тесто закрыло небо. Стала различима серая полоска галечного пляжа в маленькой бухте. Старк решительно направил лодку в нее. На последних метрах волна подхватила лодку и вынесла в полосу прибоя. Металлическое днище заскрежетало по гальке. Парус заполоскал, будто крыло подбитой птицы. Проводник вцепился в леер, и стаксель нехотя пополз вниз. Бердо и Уэйнбаум выпрыгнули в кипящую пенную воду, налегли на борта, не давая рассерженному штормовому морю забрать суденышко назад.
2
Джон Старк был прав. Туман, который с моря выглядел плотной, непроницаемой завесой, на самом острове оказался лишь прозрачной дымкой, легкой вуалью, придающей мрачным скалистым берегам чуть менее угрюмый вид. Правда, пахла эта дымка не слишком приятно – серой. Бурые скалы громоздились справа и слева, словно утесы дантового Чистилища.
Очень скоро путешественники обнаружили тропинку, которая вела с пляжа в глубь острова, узким ущельем вклиниваясь в береговые скалы. Несколько десятков шагов вверх, и грохот прибоя отдалился, утих, словно Алое море, выпустив добычу, разом присмирело.
Омалу хотелось оглянуться, чтобы удостовериться, что море еще существует, но он шел третьим в цепочке, за ним похрустывал каменным крошевом великан старпом. Впереди маячила спина Бердо. Смотреть на нее было скучно, и Омал предпочел разглядывать стены ущелья. Они были густо покрыты плющевидными растениями с широкими лапчатыми листьями, из-под которых выглядывали длинные, туго набитые стручки.
Дурацкий «встроенный» в его мозги путеводитель, о котором Омал уже и думать забыл, вдруг снова включился и сообщил, что это стручки так называемого зикстчила – растения, из которого земные фармацевты извлекали экстракт тройного тригидроксилтолунитрилбетаантраквино, или ТБА – универсального транквилизатора, восстанавливающего клетки мозга, утраченные в процессе чрезмерного употребления алкоголя, наркотических веществ или в результате курения, сильных стрессов и даже черепно-мозговых травм. Регулярное употребление ТБА способствовало омоложению организма. Стручки зикстчила стоили бешеных денег, хотя по сравнению со стоимостью конечной продукции их цена в здешних факториях была ничтожной.
Странно, что эти утесы не были облеплены искателями наживы, жадно набивающими рюкзаки драгоценными стручками. Видимо, что бы там ни утверждал Старк, остров таил в себе серьезные опасности, если даже видавшие виды венерианские браконьеры не рисковали сюда соваться. А может, Туманный остров просто пользовался дурной репутацией? Самому Джону Старку репутация острова не мешала набивать стручками зикстчила свой рюкзак. Впрочем, делал он это на ходу, хватая первое, что попадется под руку.
Тропинка, пролегающая между «драгоценными» скалами, все время шла вверх, и неизбежно наступил момент, когда стены разошлись далеко в стороны и путешественники очутились на обширном плато.
Миллионы лет назад здесь бушевали вулканы, бесчисленные языки раскаленной лавы сползали к их подножию, чтобы застыть во время передышек между извержениями. А затем вулканы вновь просыпались, и в трещины старого расплава продавливалась жидкая молодая магма в короне синих лепестков угарного газа.
Видимо, последний раз эта мистерия происходила очень давно. И хотя вулканический конус в центре острова исправно дымил, обеспечивая непроницаемую для стороннего взгляда завесу, перед путешественниками лежало холодное лавовое поле. Ветра и дожди, которые на Венере идут большую часть года, превратили эту грандиозную некогда постройку природы в руины. Куда ни кинь взор, всюду виднелись проломленные купола, оплетенные вездесущим зикстчилом, в полуразрушенных тоннелях лавовых трубок журчали ручьи, а на верхушках столбообразных останцев свили себе гнезда тетракрылы. Летающие животные неодобрительно поглядывали на пришельцев, оглашая воздух гортанными воплями.