Обмен разумов (сборник)
Шрифт:
– Что-то не то! – твердил Приз.
– Все то! – твердил Кармоди. Кругом были друзья. Друзья протягивали руки. Никогда еще он не был так счастлив с тех пор, как покинул родной дом. Как он мог забыть такое? Но сейчас все ожило.
– Кармоди! – крикнул Приз.
– Ну что еще?
– В этом мире всегда такая музыка?
– О чем ты?
– О музыке. Ты слышишь?
Только сейчас Кармоди обратил внимание на музыку. Играл симфонический оркестр, только нельзя было понять, откуда исходят звуки.
– И давно это?
– Как только мы здесь появились. Когда ты пошел по улице, послышался
– Так это музыка к фильмам! – мрачно сказал Кармоди. – Все это дерьмо разыгрывается, как по нотам, а я не учуял!..
Франшо Тон коснулся его рукава. Гарри Купер положил на плечо свою ручищу. Лэйрд Грегор облапил, как медведь. Ширли Тэмпл вцепилась в правую ногу [40] . Остальные обступали плотней и плотней, все еще улыбаясь...
40
Все иллюзорные «друзья детства» Кармоди – известные киноартисты. Ширли Тэмпл, например, девочкой играла маленьких девочек. Названия фильмов иногда перепутаны: вместо «Рим – 11 часов» – «Париж – 11 часов». – Прим. пер.
– Сизрайт! – закричал Кармоди. – Сизрайт, бога ради!..
И все произошло быстрее, чем он что-нибудь сообразил.
Часть V
Возвращение на Землю
Глава 28
Кармоди снова оказался в Нью-Йорке, теперь на углу Риверсайд-драйв и 99-й улицы. Слева, на западе, солнце спускалось за « Горизонт-Хаус», а справа во всей своей красе воссияла вывеска: «Спрай». Легкие дуновения выхлопных газов задумчиво шевелили листву деревьев Риверсайд-парка, одетых в зелень и копоть. Дикие вопли истеричных детей перемежались криками столь же истеричных родителей.
– Это твой дом? – спросил Приз.
Кармоди глянул вниз и увидел, что Приз снова видоизменился. Он превратился в часы «Дик Трэси» со скрытым стереорепродуктором.
– Похоже, что мой, – сказал Кармоди.
– Интересное место, – заметил Приз. – Оживленное. Мне нравится.
– Угу, – неохотно сказал Кармоди, не совсем понимая, какие чувства испытывает, вдыхая дым отечества.
Он двинулся к центру. В Риверсайд-парке зажигали огни. Матери с детскими колясочками спешили освободить его для громил и полицейских патрулей. Смог наползал по-кошачьи бесшумно. Сквозь него дома казались заблудившимися великанами.
Сточные воды весело бежали в Гудзон, а Гудзон весело вливался в водопроводные трубы.
– Эй, Кармоди!
Кармоди обернулся. Его догонял мужчина в деловом костюме, тапочках, котелке и с белым полотенцем на шее. Кармоди узнал Джорджа Марунди, знакомого художника не из процветающих.
– Здорово, старик, – приветствовал его Марунди, протягивая руку.
– Здорово, – отозвался Кармоди, улыбаясь, как заговорщик.
– Как живешь, старик? – спросил Марунди.
– Сам знаешь, – сказал Кармоди.
–
– Да ну!
– Факт! Слушай, у Дика Тэйта междусобойчик в субботу. Придешь?
– Факт. А как Тэйт?
– Сам знаешь.
– Ох, знаю! – горестно сказал Кармоди. – Он все еще того?.. Да?
– А ты как думал? – спросил Марунди.
Кармоди пожал плечами.
– А меня ты не собираешься представить? – вмешался Приз.
– Заткнись, – шепнул Кармоди.
– Эй, старик! Что это у тебя, а? – Марунди наклонился и уставился на запястье Кармоди. – Магнитофончик, да? Сила, старик! Силища! Ты сам его программировал? Да?
– Я не запрограммирован, – сказал Приз. – Я автономен.
– Во дает! – воскликнул Марунди. – Нет, на самом деле дает! Эй, ты, Микки Маус, а что ты еще можешь?
– Пошел ты, знаешь куда!.. – огрызнулся Приз.
– Прекрати! – угрожающе шепнул Кармоди.
– Ну и ну! – восхитился Марунди. – Силен малыш! Правда, Карми?
– Силен! – согласился Кармоди.
– Где достал?
– Достал? Там, где был.
– Ты что, уезжал? Так вот почему я не видел тебя чуть ли не полгода.
– Наверное, потому, – согласился Кармоди.
Кармоди уже собирался ответить, будто он все время провел в Майами, но его вдруг словно кто за язык дернул.
– Я странствовал по Вселенной, – брякнул он. – Я был в глубинах Космоса и познакомился накоротке с некоторыми его обитателями. Они – такая же реальность, как и мы, и пусть все знают об этом.
– Ах, вот что! – Марунди понимающе кивнул. – Значит, и ты тоже «пустился в странствие»!.. [41]
– Да, да, я странствовал...
– Сила! Как забалдеешь, сразу полетишь. И в полете том ты постиг молекулярное всеединство мира и услышал тайные голоса своего тела?
41
«Пуститься в странствие» – принимать ЛСД (жарг.). – Прим. пер.
– Не совсем так, – сказал Кармоди. – Что касается моего конкретного Странствия, то я преимущественно слушал тайные голоса других существ и, выйдя за пределы лично-молекулярного, постиг внешне-атомное. Мое Странствие убедило меня в реальности существ, отличных от меня, хотя сущность их осталась скрытой.
– Слушай, старик, так ты, похоже, раздобыл настоящие «капельки», а не какую-то разбавленную дрянь? Где достал?
– Капли чистого опыта добывают из дряни бытия, – сказал Кармоди. – Суть вещей хочет познать каждый, а открывается она лишь избранным.
– Темнишь, да? – хихикнул Марунди. – Ладно, старина! Теперь все так. Ничего. Я и с тем, что попадается, неплохо залетаю.
– Сомневаюсь.
– Не сомневаюсь, что сомневаешься. И шут с ним. Ты куда, на открытие?
– Какое открытие?
Марунди вытаращил глаза:
– Старик, ты до того залетался, что, оказывается, уже совсем ничего не знаешь! Сегодня открытие самой значительной художественной выставки нашего времени, а может, и всех времен и народов.
– Что же это за перл творения?