Обнаженная натура
Шрифт:
Я уже открыла рот, собираясь спросить, какие, — но меня остановил Майкл, тронув за плечо и покачав головой. Я кивнула. Ладно, не будем допытываться, что видел Бернардо. Он перепугался до чертиков, а потому это его личное дело. Либо сам расскажет, либо напьется и постарается забыть. Не каждый день видишь демонов и ангелов. Строго говоря, Марми Нуар не демон, но все равно дух зла.
— Что это такое за тобой охотится? — спросил Майкл.
— Ты сам видел.
— Да, но раньше не встречал ничего подобного.
Я посмотрела ему в лицо.
— Ты дважды встал у нее на дороге, и ты не знаешь, кто она и что может с тобой сделать?
Я была поражена.
Он кивнул:
— Я — черный пес, страж круга. Ты — наш гость, и мое дело — чтобы и волос не упал с твоей головы.
— Ты понятия не имеешь, что она могла бы с тобой сделать.
Он улыбнулся — улыбкой истинно верующего.
— Она не могла бы до меня дотронуться.
— Он говорит о… — начал Эдуард и остановился.
— Марми Нуар, — договорила я.
— Мать Тьмы, — добавила Феба, и я кивнула. — Темная богиня не всегда страшна, бывает, что она безмятежна.
— Она не богиня, а если даже и так, то нет в ней хорошей стороны, поверь мне.
— Это не была энергия богини, — добавил Майкл.
— Ты разве ее не видела? — спросила я.
— Я ее ощущала, но сосредоточилась на устранении прорыва в нашей защите, чтобы никто не проник вслед за нею. А в том, чтобы защитить тебя и изгнать колдунью, пробравшуюся через наши границы, я положилась на Майкла.
— Это колоссальное доверие, — заметила я.
— Ты видела его, вооруженного для битвы. Считаешь ли ты, маршал, что мое доверие неоправданно?
У меня перед глазами мелькнул образ Майкла с пылающим мечом и тенью крыльев за спиной.
— Нет, я так не считаю.
— Кто-нибудь пусть мне все это объяснит, — сказал Эдуард. — И прямо сейчас.
— Я опустила щиты, чтобы посмотреть, наш ли это вампир, и Майкл попытался исследовать мою силу, чуть расширив просвет.
— Как было сегодня с Санчесом.
Я кивнула.
— Я не повреждал твои щиты намеренно, — сказал Майкл.
— Я тебе верю. А Мать Всей Тьмы снова пыталась меня поглотить, но Майкл ее остановил и изгнал.
— В ад? — спросил Бернардо. Казалось, что его все еще преследуют видения.
Я покачала головой:
— Вряд ли. Просто изгнал отсюда.
— Как она проникла через защиту? — спросил Майкл.
— Я думаю, во мне есть ее частица, и когда впустили сюда меня, она тоже просунулась.
— В тебе не ощущается зла, маршал.
— Она сегодня что-то со мной сделала. Как-то изменила мои паранормальные способности, увеличила открытость.
— Я думаю, что здесь мы можем помочь. А я была бы рада узнать о том, кто она и как ты привлекла ее внимание.
— У нас нет на это времени, Анита, — напомнил Эдуард.
— Знаю.
— Тьма пыталась сожрать ее дважды за один день, — сказал Олаф. — Если Анита не научится защищаться получше, она погибнет.
Мы с Эдуардом уставились на великана.
— Ты много видел или ощутил? — спросила я.
— Не очень много, — ответил он.
— Тогда с чего это только ты меня подталкиваешь заняться вплотную метафизикой?
— Марми Нуар тебя хочет, Анита. Что такое навязчивое желание, я хорошо знаю. — Он уставился на меня пещерами глаз, и мне большого труда стоило не отвести взгляда. Мне даже непонятно было, что меня больше нервирует: пристальность этого взгляда или отсутствие в нем других эмоций. Как будто в этот момент он весь свелся к той острой нужде, что смотрела из его глаз. — Она выбрала тебя жертвой, и она тебя получит, если только ты не сможешь исправить то, что она в тебе нарушила, улучшить свою защиту — или убить ее раньше.
Я сухо рассмеялась:
— Убить Мать Всех Вампиров? Это вряд ли.
— Почему? — спросил он.
Я посмотрела на него хмуро:
— Если она все это проделывает за тысячи миль отсюда, то я и думать не хочу, что она сможет сделать, если я окажусь ближе. От приближения все вампирские силы возрастают.
— Можно это сделать бомбой. Чем-нибудь с высоким выходом тепловой энергии.
Я всмотрелась в его лицо, пытаясь что-то в нем прочесть, понять, к чему весь этот разговор, но это было почти как смотреть в лицо оборотня, когда он в получеловеческом образе. Просто не читается.
— Мне все равно придется быть с ней в одном городе, и это уже слишком близко. Кроме того, я в бомбах не разбираюсь.
— Я разбираюсь, — ответил он.
Тут до меня наконец дошло.
— Ты предлагаешь ехать со мной?
Он только кивнул.
— Черт побери, — сказал Эдуард.
Я посмотрела на него:
— Я тебя не прошу ехать.
— Я не могу отпустить тебя одну с ним на охоту за ней.
Сказал он это так, будто это уже решено и подписано.
Я замотала головой, замахала рукой, будто стирая что-то, написанное в воздухе.
— Я тоже не еду. Никто из нас не подойдет к ней и близко.
— Она тебя наверняка убьет, если ты не убьешь ее раньше, — сказал Олаф.
— Это обязательно обсуждать при свидетелях? — спросил Бернардо, наконец подойдя к нам.
Мы посмотрели на Фебу и Майкла, будто только сейчас о них вспомнили. Тем более что я и правда о них забыла. Эдуард никогда ни о чем не забывает, но сейчас, когда он смотрел на меня, я видела в его глазах виноватое выражение. Никогда раньше ни по отношению к кому не видала у него такого — кроме Донны и детей.