Обнаженная натура
Шрифт:
Я облизала губы, задумалась. Откуда я знаю?
— Между теми жрецами и жрицами, которых я знала, есть некоторая связь. Либо они пара, либо их объединяет магическая работа. Такого ощущения от вас двоих нет. Кроме того, он здорово похож на силовика. Единственная работа, которая есть в ковене для силовика, спиритуального или физического, — это быть черным псом,
— В большинстве ковенов их уже нет, — сказала она.
Я пожала плечами:
— Моя наставница хорошо знает историю своего ремесла.
— Я вижу крест. Это символ вашей веры или же полиция требует его ношения?
— Я христианка.
Она улыбнулась — слишком понимающей улыбкой.
— Но некоторые положения Церкви слишком ограничительны.
Я постаралась не скривиться:
— Я нашла слишком ограничительным отношение Церкви к паранормальным способностям моего вида.
— А каков же вид ваших способностей?
Я начала было отвечать, но Эдуард сделал движение рукой — и я замолчала.
— Сейчас не важно, каковы способности маршала Блейк.
Не знаю, почему Эдуард не хотел, чтобы я ей рассказала, но его суждению я доверяю.
Феба посмотрела на нас по очереди:
— У вас очень сильное партнерство.
— Мы уже много лет вместе работаем, — сказал он ей.
Она покачала головой:
— Нет, не только это. — И снова мотнула головой, будто отгоняя ненужную мысль. Потом посмотрела на меня — и мягкости в этом взгляде уже не было. — Задавайте ваши вопросы, маршал Блейк.
— Если бы Майкла не было в этой комнате, нам было бы свободнее беседовать, — сказал Эдуард.
— Я тебя с ними не оставлю, — решительно заявил высокий телохранитель.
— Они полисмены, как Рэнди.
— У них значки, — возразил он, — но они не такие полисмены, как Рэнди.
— Горе слепит меня? — спросила она у, него.
Лицо Майкла смягчилось:
— Я думаю, что да, моя жрица.
— Тогда скажи мне, что видишь ты, Майкл.
Черные глаза повернулись к нам. Майкл показал на Олафа:
— У этого аура черная, измазанная насилием и деяниями зла. Если ты не почувствовала его у своей двери, то действительно горе ослепило тебя, Феба.
— Тогда будь моими глазами, Майкл.
Он обернулся к Бернардо.
— Не вижу в этом ничего злого, но свою сестру я бы ему не доверил.
Она улыбнулась:
— Красивым мужчинам редко можно доверить сестру, Майкл.
Меня он пропустил и подошел к Эдуарду.
— У этого аура тоже темная, но такого типа темная, как была у Рэнди. Темная, как темны бывают люди, ведшие смертельный бой во тьме. Я бы не хотел, чтобы он оказался у меня за спиной, но здесь он вреда принести не стремится.
Должна признаться, пульс у меня подскочил. Майкл посмотрел на меня, и я, подавив желание отвернуться, встретила взгляд этих слишком проницательных глаз.
— Вот с ней непонятно. Она экранируется, и очень плотно, через эти щиты мне ее не прочесть. Но она сильна, и от нее ощущается что-то, связанное со смертью. Я не знаю, то ли она приносит смерть, то ли смерть сама следует за ней, но она присутствует здесь — как запах.
— На некоторых тяжело ложится рука судьбы, — сказала Феба.
Он мотнул головой:
— Тут не в этом дело.
Он смотрел на меня, и я почувствовала давление на щиты. После истории с Санчесом мне очень не хотелось опускать их снова.
— Майкл, перестань давить на мои щиты. Иначе будет неприятный разговор.
— Извини, — сказал он со смущенным видом. — Но я еще не видал никого, кроме викканцев, кто мог бы от меня закрыться.
— Меня учили лучшие специалисты, — ответила я.
Он глянул на моих спутников:
— Но не эти.
— Закрываться паранормальными щитами копы не научат.
— Они не копы. Во всех в вас есть что-то незаконченное, дикое. Единственный коп, от которого я ощущал что-то похожее, это был внедренный агент, так долго проработавший под прикрытием, что и сам почти стал одним из преступников. Он вышел из той работы живым, но она его переменила. Он стал меньше копом и больше бандитом.
— Ты же знаешь, что говорят на эту тему. Мы почему умеем ловить бандитов? Потому что умеем думать, как они.
— Это умеют почти все копы. Но есть разница между думать, как бандит — и быть бандитом. — Он присмотрелся к нам. — Значки настоящие, но это как надеть поводок на тигра. Тигром он от этого быть не перестанет.
Это было неприятно близко к истине.
Глава пятьдесят шестая
Майкл не стал выходить — он счел, что мы слишком опасны. Мы задавали вопросы, но Эдуард не захотел рассказывать о раздробленной челюсти и других фактах, поэтому беседа напоминала поиски в темной комнате. Знаешь, что искомый предмет где-то здесь, но без хотя бы слабого света его можно искать годами.
Я верила, что Феба что-то знает, но нужен правильный вопрос, чтобы до этого добраться. Она не могла сказать, чего именно знает из того, что нам нужно знать, — как-то вот так. Один из наиболее раздражающих допросов, которые мне приходилось вести, хотя я передала управление Эдуарду до того, как совсем вышла из себя. Если бы я была одна, сказала бы я ей все, что — по моему мнению — ей нужно было знать? Возможно. Я почти наверняка разболтала бы ей то, что полиция не считала возможным сообщать гражданским лицам. Это значит, что плохой из меня полицейский? Наверное. А из Эдуарда — лучше? Возможно.
Я уже прохаживалась вдоль дальней стены комнаты. Эта женщина — практиционер магии. И вполне может быть, что она или Майкл в деле замешаны. Не слишком правдоподобно, но… и все-таки я бы ей все выложила. А я всегда обо всем дважды подумаю, прежде чем сделать. То есть так это на меня не похоже, такие похоже… но тогда на кого это похоже?
Тут я его почувствовала — вампира. Я просто знала, что он там, ощущала его.
— Снаружи вампир, — сказала я.
Послышался шорох вынимаемого из кобуры оружия. У меня тоже был в руке «браунинг», но…