Обнаженная с Копакабаны
Шрифт:
– Как у неё дела?
Вильсон тихо прикрыл дверь и покачал головой. Он выглядел обеспокоенным.
– Собственно, как долго может продолжаться действие этого эфира?
– Понятия не имею. Я с этим ещё никогда не сталкивался.
Вильсон пожевал нижнюю губу.
– Пульс неритмичный, и выглядит она неважно. Мне это совсем не нравится. Нужно поскорее найти для неё врача или отвезти в больницу. Я приложил к её лицу холодный платок, но она даже не вздрогнула. Попытался слегка похлопать её по щекам...
Да Силва в притворном ужасе высоко поднял густые брови.
– Даже не обручившись? Что же тогда ожидает её после замужества?
– Черт побери, Зе! Если её жизнь окажется в опасности из-за того, что мы не вызвали врача...
Да Силва смягчился.
– Успокойся. Через несколько минут она будет в хороших руках. При некотором везении, разумеется.
Он заглянул в свои записи, снял трубку и набрал номер. Никто не отвечал. Да Силва подавил довольную улыбку.
– Ну, по крайней мере, она не у него.
– Что?
– Ничего.
– Он нажал на рычаг и быстро отпустил его, дожидаясь гудка. Комиссар сам себе удивлялся, почувствовав, как перехватило дыхание, когда он набирал номер и слушал гудки.
Пора, наконец, повзрослеть!
– увещевал он себя.
– Ты звонишь по служебному делу, не забывай.
Но не мог объяснить, почему так разочарован, что никто не отвечает. Только он собирался положить трубку, как на другом конце провода наконец ответили.
– Алло!
Да Силва ухмыльнулся. Как же он мог забыть, как действует на него этот голос?
– Алло, Астреа? Это комиссар да Силва. Вы заняты?
Неслыханная дерзость вопроса почти лишила Астреа дара речи - почти, но не совсем.
– Дорогой комиссар да Силва! Должно ли это означать, что вы звоните мне в час ночи, причем новогодней ночи, только чтобы осведомиться, свободна ли я на этот вечер? Вы действительно думаете, что меня всерьез заинтересует предложение, даже если я ещё не занята? И от кого? От вас? В час ночи?
– Вы меня неправильно поняли...
– В этом мы, по крайней мере, единодушны, комиссар! Впрочем, мы с доктором Мартинсом только что вернулись с пляжной церемонии, только чтобы я могла освежиться и переодеться. Что я и сделала. А теперь мы снова уходим. С вашего милостивого разрешения.
Да Силва разозлился. Как он мог забыть, что этот хрипловатый голос очень быстро вызывает в нем ярость?
– Одну минуту, Астреа! Я сказал, что вы неправильно меня поняли. Дайте мне возможность сказать хотя бы слово. Речь идет об очень важном деле. Я привезу к вам домой одну девушку...
– О!
– фыркнула она.
– Мне бы следовало догадаться, что рветесь видеть не меня. Вам просто понадобилась моя квартира для ваших любовных интрижек, верно?
– Она овладела собой и понизила голос, стараясь казаться безразличной.
– Мне очень не хотелось бы мешать вашему роману, комиссар, но, к сожалению, придется отказать. А что с вашей собственной квартирой? Любопытные соседи?
– Да закройте же, наконец, рот!
– почему для того, чтобы справиться с этой женщиной, ему приходится терять последние остатки самообладания? Дело касается полиции! Вы говорите, Жоао Мартинс у вас? Я хотел бы с ним поговорить.
– С удовольствием, комиссар. Не забывайте только, что мне решать, как поступить с моей квартирой.
Да Силва вздрогнул, когда трубка, брошенная, очевидно, с немалой высоты, ударилась обо что-то твердое. Мгновением позже он услышал голос Жоао Мартинса.
– Алло, Зе? Что я тебе недавно говорил? У неё действительно к тебе какое-то особое отношение - я ещё никогда не видел её такой разъяренной! Что же ты такое ей сказал? Она вне себя...
– Жоао! У меня нет времени! Нужна помощь, твоя и Астреа.
Да Силва вдохнул побольше воздуха и описал все происшедшее в тот вечер, от спасения в бухте до настоящего момента.
– Я хочу, чтобы ты осмотрел мисс Хоуард и определил, можешь ли ты для неё что-нибудь сделать. И, кроме того, её нужно охранять. Днем и ночью. Больница слишком открыта и слишком опасна для нее. Кто-то прилагает величайшие усилия, чтобы заставить её молчать. Нам нужна какая-нибудь служащая полиции с квартирой. Не только для того, чтобы её охранять, но и чтобы помочь...
– он замялся.
– В ванной комнате и все такое прочее, - подсказал Мартинс.
– Понятно. Когда вы будете здесь?
– Я только дождусь, пока заберут двух покойников. И позабочусь, чтобы на этот раз нас не выследили. Договорились?
– Со мной - да, - спокойно и хладнокровно произнес доктор Мартинс. Проводить время с девушкой, которая постоянно заводит разговор о другом мужчине, причем только для того, чтобы его оскорбить, все равно не удовольствие. Астреа я все объясню.
– Хорошо, - утомленно вздохнул да Силва, - увидимся позже.
Он положил трубку. Телефон тут же зазвонил снова. Он сдвинул брови и взял трубку.
– Алло?
– Комиссар? Это Перейра.
– В голосе лейтенанта чувствовалась едва ли не обида.
– Я давно пытаюсь вам дозвониться, но все время занято...
– Я знаю. Когда приедут наши люди?
– Они уже в пути. Теперь по поводу конверта, комиссар. Руй пришел несколько минут назад. Вероятно он сможет объяснить лучше, чем я. Передаю ему трубку.
После короткой паузы заговорил Руй.
– Комиссар?
– В его голосе слышалось чувство глубокого удовлетворения.
– По ботинку, который вы мне передали, мы сумели опознать человека, который его купил. Эту пару поставили в небольшой магазинчик "Сапатария Флумененсе", а там вспомнили, что именно эту пару продали некоему Беньямину Сампайо, вспомнили прежде всего потому, что она была очень маленького размера, и, кроме того, он заплатил наличными и сразу, а это с их покупателями случается очень редко. Большинство платят только малую часть, а остаток погашают в рассрочку еженедельно, такими же ничтожными долями. Я полагаю, это длится целую вечность.