Обнаженность

Швец Александра

Амал не сдержался и с силой вошел глубоко в меня, со стоном, почти с криком.

Я произнесла его имя, отдавшись сильнейшему оргазму, который пронзил мое тело в тот же момент.

Он не остановился. Он вновь с силой еще несколько раз проник в меня, удерживая мое обессиленное тело в своих руках.

Еще несколько минут… и он крепко прижал меня к себе, отдавшись самому сильному экстазу, который он испытал до того момента.

Он отвёл меня в спальню, обнял в кровати и еще долго смотрел на меня. Мы заснули.

Ранним

утром я исчезла из его кровати и взяла такси, чтобы как можно быстрее добраться до дома и успеть сменить свой облик. Два дня подряд одной и той же одежды выдало бы с костями, что я провела ночь не дома, создав таким образом почву для разговоров в офисе за чашечкой кофе. Но признаться, основной причиной моей спешки не был страх домыслов и предрассудков. Мне было все равно, что могли сказать другие. Необходимость сменить одежду была хорошим предлогом удалиться ранним утром. А предлог мне нужен был для того, чтобы не пропустить звонок Этана, а вместе с ним, один из наших утренних моментов выражения нежности по-французски, которыми я была одержима.

Я зашла домой и только проскользнула в ванную, чтобы принять душ, как зазвонил телефон.

– У меня для тебя сюрприз.
– произнес Этан и замолчал, ожидая моей догадки.

Я мысленно перебрала все возможные варианты и даже дала несколько очевидных, предположительных ответов, на каждый из которых получила твёрдый "Non, non et non!"

– Я в Москве. – произнес он.

Я замерла на несколько секунд. Такого сюрприза я на самом деле не ожидала.

– Я в Москве. Мы можем увидеться сегодня.
– повторил Этан и вновь замолчал, ожидая моего всплеска радости.

И, конечно же, я радовалась. Внутри себя я прыгала от радости, но мне еще предстояло искупить свою вину и смыть со своего тела незабытые следы прикосновений другого мужчины, которые, казалось, было невозможно уничтожить, так как мое тело все еще наслаждалось воспоминаниями испытанных в объятьях Амала оргазмов.

– Конечно… - протянула я.
– Мы сегодня же увидимся. Только... мы не пойдем в "кафе Пушкинъ" и не будем ужинать в твоем фешенебельном отеле. Ты должен пообещать, что позволишь мне выбрать место встречи. – ответила я, еще не имея в голове никакого плана.

Этан согласился.

Тем мрачным, декабрьским вечером с неба накрапывало что-то непонятное. Холодная изморось била в лицо и растушевывала во мраке свет ночных фонарей. Я ждала его в холле отеля “Mariott”.

И вот он - самый неудобный момент - момент, развитие которого для меня было непредсказуемым.

Этан появился предо мной в том облике, в котором я его помнила.

Он был неотразим. Уголки его глаз украсились задорными лучиками. Густые ресницы приоткрыли его томный, чувственный взгляд…

Несколько секунд пристального взгляда, продолжительное молчание, произнесенный в один голос “Bonsoir!”, нежное прикосновение его ладони к моему лицу... и трепетный поцелуй... в щеку.

Этан сжал меня в объятии – крепком объятии его сильного тела, но в то же время, таком нежном. В таком объятии, которым можно выразить насколько дорог тебе человек, не прибегая к дополнительным словам или жестам. В нём мы находились, возможно, целую минуту. Его руки наполняли меня своей силой, его тело излучало тепло, его запах... он пах именно так, как пах в моей памяти Париж.

– Tu es trop belle…– произнес он тихо, на ухо, прижимая мою голову к своей груди и утопая ладонями в моих волосах.

Я вновь покраснела. Он приподнял большим и указательным пальцем мой подбородок и посмотрел мне в глаза.

– Ну, веди же меня, куда ты хотела...
– произнёс тихо, отвлеченно, так как думал он в тот момент совсем не об этом.

Он опустил свой взгляд к моим губам…

– C`est bon!– произнесла я, пытаясь отвлечь его от своего смущения... и желания почувствовать прикосновение его заманчивых губ.

Он накинул на себя своё черное пальто и мы вышли на улицу. Холодный, влажный воздух московской улицы проникал глубоко в легкие, позволяя наполниться прохладой и свежестью этого, почти зимнего вечера.

Этан подобрал плечи и обернул вокруг себя свой черный, одноцветный шарф из кашемира.

Я потянула его за собой в сторону Тверской.

Импровизированное мной место нашего назначения находилось неподалеку и совсем не было предназначено для свиданий, что, как мне казалось, придавало нашей встречи уникальности и непринужденности.

Дом Книги "Москва" на Тверской - это место я посещала только с самыми близкими мне людьми. Оно хранило мои детские воспоминания, мою любовь к книгам, любовь к литературе. Именно туда, в отдел классической литературы, я завела Этана, стряхивая у входа непонятный осадок, который лёг мокрым слоем поверх наших пальто.

Я знала, что Этану нравилась русская классическая литература - так он сам говорил.

“Или же я узнаю, что он просто притворялся, чтобы завоевать мое доверие”.
– подумала я, приближаясь к полкам с классиками нашей литературы.