Обнаженность
Шрифт:
– Завтра я расскажу тебе всё в подробностях. – наконец произнесла я, пытаясь продолжить разговор на любую тему, но вдруг поняла, что назначила ему новое телефонное свидание.
– “Demain”… Ты только что сказала “demain”...
– шептал Мишка в недоумении, уже не обращая внимания на своё кровоточащеее плечо.
– Тогда... до завтра... – подтвердил Этан.
– Я не могу поверить, что ты сказала “demain”… - продолжал Мишка, покрывая татуировку прозрачной пленкой.
Но я молчала и лишь мило и мечтательно улыбалась, как это хорошо заметил Этан.
– Ну, вот и всё на сегодня!
– произнёс бородатый Димка, похлопав Мишку по другому плечу.
Мишка съёжился и распрощался со своим другом до следующей сессии, которая теперь была неизбежна, так как рисунок на его плече на тот момент был похож на ребячье баловство.
Оставив Мишку у его дома, я направилась к себе домой. Я не могла поверить тому, что в совершенно нормальном самочувствии, в десять часов вечера, моим единственным желанием было вернуться домой, в свою спокойную и уединенную комнату, в которой я могла находиться наедине с моими мыслями.
Я плюхнулась на кровать. Игрушечный самолётик всё еще лежал под моей подушкой.
Не сосредотачиваясь ни на чём конкретном, я стала рассматривать его. Я вновь вспомнила моменты, которые я проводила с полковником - нежные слова, посвященные мне, наши разговоры, наполненные поцелуями, его взгляд, его желание...
Я не могла так быстро забыть мужчину, который открыл во мне столько нового, который сделал меня своим объектом поклонения и который всеми возможными словами выражал мне, насколько большую ценность представляла я, как личность. Воспоминания о нём позволяли мне дышать в те моменты, когда дышать было невозможно.
Он не заслуживал молчания.
Я была готова ответить ему: "Я буду думать и любить - всегда!"
ГЛАВА 25.
День за днем, Этан баловал меня звонками. Доза эндорфинов по-французски стала для меня необходимой, неотъемлемой частью повседневной жизни.
Пробуждающие, утренние сообщения и ласковые пожелания "спокойной ночи" давали мне надежду на новую, скорую встречу с ним... Моё нетерпение вновь увидеть его возрастало с каждым днём.
Своей новой страстью я решила поделиться с Софией за чашкой кофе в офисе.
– Подожди, подожди... тот самый Этан?
– произнесла она в ответ.
– Тот самый, о котором вы с Гордоном так долго и подробно рассказывали?
София не могла поверить своим ушам, но ведь я и сама поначалу не могла поверить, что открыла для себя эту интимную и нежную связь с ним.
– У вас роман! Самый настоящий “romance francaise”!
– восхищенно продолжила она.
– Да, какой там роман... мы просто...
– попыталась объяснить я, но была прервана своим собственным развитием мыслей.
– Вы просто... поддерживаете любовные отношения по телефону. Извини, но это и называется роман!
Наш секретный разговор был прерван звонком, уже не по-французски.
– Где ты? Я больше не могу! Я хочу тебя увидеть!
– произнес Амал и замолчал, в ожидании моего ответа.
Он нетерпеливо попросил встречи в тот же день. Я попыталась перенести её, но он настоял.
– Я заеду за тобой после работы. – произнёс решительно.
– Я больше не вынесу ни минуты!
В тот же вечер его автомобиль ждал меня у входа в редакцию.
По дороге до Набережной Амал смотрел на меня не отрываясь, с нетерпением поглаживал мои волосы, лицо. Он нежно разговаривал со мной на отвлеченные темы, а затем внимательно всматривался в мое лицо, казалось, не внимая к ответу, концентрируясь на моих губах, которые он безотрывно целовал страстными прикосновениями своих экзотичных и заманчивых губ.
Мы зашли в квартиру. Он с нетерпением раздел меня. Направил на меня жаждающий взгляд, пытаясь насытиться моим присутствием... и моей обнаженностью.
– Последнее время я тебя так редко вижу. Ты так далеко от меня... Почти недоступна… - произнёс, пытаясь проникнуть в мой взгляд, прочесть мои мысли.
Этого разговора я избегала все это время. Его не должно было случиться. Все встречи с Амалом были для меня наслаждением - концентрированным удовольствием для моего тела и страстью, которая вдохновляла мою жизнь, но которой я себя не отдавала.
Наши отношения без названия должны были позволить мне продолжать быть свободной, позволить не давать ответов, хранить молчание и отдаваться наслаждению и исключительно ему.
Я продолжала молчать.
Он повернул меня спиной к себе, прислонив мои руки к стене. Расстегнул ширинку и приблизился вплотную, нежно прикасаясь губами к моим плечам. Я почувствовала его сильную эрекцию, дразнящую меня ожиданием неизбежного проникновения.
Он сжал мою грудь в ладони и медленно, совсем немного углубился.
Мое дыхание прерывалось. Я хотела почувствовать его внутри себя незамедлительно, но он продолжал мучить меня своим недвижимым проникновением.
Он властно обхватил рукой мою шею, приподняв мой подбородок.
– Ты желаешь меня так же, как я тебя? Скажи мне. Пожалуйста.
– произнёс он сквозь прерывистое дыхание и еще немного проник в меня.
– Скажи мне, что у тебя нет другого мужчины. Скажи, что ты моя…
Я продолжала сохранять молчание, я не произносила ни слова, но его твёрдость и это безумное вторжение в мою интимность, переполнили меня желанием - страстным желанием, которое парализовало мое тело и замедлило моё дыхание.
Я страстно желала его в тот момент, мне хотелось молить его об удовлетворении моего желания, но я издала лишь тонкий, продолжительный стон.