Обольщение
Шрифт:
— Понятно. И именно благодаря вашему уважению ко мне сегодняшним утром вы собираетесь пробить пулей мое сердце.
Софи сжала губы:
— Я могу понять, почему вы решили написать мемуары. Могу даже понять, что вы предлагаете бывшим любовникам выкупить свое имя в публикации. Но когда вы избрали моего мужа следующей жертвой, вы зашли слишком далеко. Я не позволю, чтобы его любовные письма попали в печать и сделали его посмешищем.
— Тогда гораздо проще было бы заплатить, мадам, чем устраивать такую суматоху.
— Нет. Я не могу так поступить. Я не признаю шантаж. Это нечестный путь. Я не унижусь до того, чтобы потворствовать шантажистам. Мы сегодня разберемся и покончим с нашим делом.
— Вы уверены в этом? А почему вы считаете, что, если мне так повезет выжить, то я не напечатаю письма вашего мужа, как и хотела?
— Вы же приняли мой вызов: раз вы пришли, значит, согласились уладить вопрос о публикации с помощью пистолетов.
— Вы надеетесь, дорогая леди, что я выполню наше соглашение? Вы считаете также, что проблема решится, несмотря на исход встречи?
— Но вы, мадам, не явились бы сюда, если бы не собирались честно покончить с делом.
Шарлотта кивнула:
— Да, вы правы. Именно так и трактуется глупый мужской кодекс чести. Не так ли? И мы с вами все решим здесь с помощью пистолетов.
— Да. И будем считать вопрос закрытым.
Шарлотта с удивлением покачала головой:
— Бедняжка Рейвенвуд. Интересно, хорошо ли он понимает, какую жену себе выбрал? После Элизабет вы должны повергнуть его в полный шок.
— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать моего мужа и его первую жену, — процедила Софи сквозь зубы.
Утренний воздух был холодным, но она вдруг почувствовала, что вся горит. Нервы натянулись до предела. Она хотела закончить все поскорее.
— Нет, конечно. Мы здесь потому, что так велит ваше чувство чести. Оно требует удовлетворения. И вы думаете, что я разделяю вашу концепцию чести. Интересное вообще-то предложение, Забавное. А вы хорошо сознаете, что такое понимание чести — чисто мужское?
— Но нет другого понимания чести, которое внушало бы такое же уважение. Еще нет, — заметила Софи. Глаза Шарлотты засветились.
— Да, понятно. И если не остается ничего другого, то таким образом вы рассчитываете заслужить уважение Рейвенвуда. Да, мадам?
— Мне кажется, мы уже достаточно обсудили эту тему, — ответствовала Софи.
— Уважение хорошее дело, мадам, — задумчиво продолжала Шарлотта. — Но я посоветовала бы не тратить слишком много времени, заставляя Рейвенвуда влюбиться в вас. После опыта с Элизабет он никогда, не рискнет полюбить. И во всяком случае я должна признаться — ни один мужчина не стоит того, чтобы подниматься в такой ранний час, и нет такого мужчины, чья любовь достойна того смертельного риска со стороны женщины.
— Мы явились сюда не для того, чтобы обсуждать мужскую честь и любовь.
— Да, я, конечно, понимаю. Мы здесь только из-за вашей чести и вашей любви, — слегка улыбнувшись, сказала Шарлотта. — А это, я могу согласиться, не пустяки. Ваши чувства, разумеется, достойны того, чтобы пролить кровь.
— Так, может, мы начнем? — требовательно предложила Софи. Страх сковал ее, когда она повернулась к Энн, прохаживающейся неподалеку с ящиком в руках, в котором лежали дуэльные пистолеты. — Мы готовы, незачем тянуть время.
Энн перевела взгляд с Софи на Шарлотту:
— Я навела необходимые справки и знаю теперь, как надо улаживать споры такого рода. Кое-что мы обязаны сделать до того, как я заряжу пистолеты. Во-первых, я обязана сказать, что у вас есть возможность выбора. И я прошу выслушать меня.
Софи нахмурилась:
— Это еще что?
— Вы, леди Рейвенвуд, вызвали противника на дуэль. Если, однако, мисс Физерстоун извинится за те действия, которые предшествовали вызову, то вопрос можно считать решенным и нет нужды стреляться.
Софи заморгала:
— Как, все можно решить простым извинением?
— Я должна подчеркнуть, что извинение считается достойным исходом для вас обеих.
Энн взглянула на Шарлотту Физерстоун.
— Как мило, — пробормотала Шарлотта. — Подумать только, мы обе можем уйти отсюда, даже капелькой крови не запачкав одежду. Но я не очень уверена, что готова извиниться.
— Это ваше право, — напряженно сказала Софи.
— Ну что же, в общем-то рановато для такого насильственного спорта. И я считаю, что всегда по возможности надо выбирать разумное решение. — Шарлотта слегка улыбнулась. — Вы совершенно уверены, что ваша честь будет удовлетворена, если я просто извинюсь?
— Да, если вы пообещаете, что любовные письма моего мужа не будут опубликованы.
Но прежде чем Шарлотта успела ответить, в тумане раздался топот копыт.
— Это, должно быть, Джейн, — воскликнула Энн с явным облегчением. — Я знала, что она приедет. Надо подождать ее. Она — наш второй секундант.
Софи оглянулась как раз в тот миг, когда большой мерин возник из тумана. Животное галопом неслось к ним и казалось призраком, который копытами вспенил туман. «Конь-призрак, — подумала Софи, — принес на спине дьявола».
— Джулиан, — прошептала она.
— Вообще-то я ничуть не удивлена, — заметила Шарлотта. — Наша маленькая драма с каждой минутой становится все забавнее.
— А почему он взял мерина Джейн? — сердито спросила Энн.
Мерин резко вздыбился перед тремя женщинами. Джулиан бросил сверкающий взгляд на Софи, потом на Шарлотту и Энн. Он увидел в руках последней ящик с пистолетами:
— Какого черта! Что здесь происходит?
Софи еле подавила в себе желание немедленно исчезнуть, провалиться или раствориться в тумане.