Обольстительная самозванка

Лэндон Джулия

Кейра часто останавливалась, чтобы поговорить с гостями. Все осыпали ее комплиментами по поводу удавшегося праздника, Она видела Деклана дважды — оба раза в компании Дарии Бабкок. Та держала в руках розу на длинном стебле, которая, как знала Кейра, была призом за победу в лаун-боулинге. Мистера Сибли и мистера Андерса она видела чаще, и каждый из них желал сопровождать ее.

Довольно много людей прибыло из Лондона благодаря стараниям леди Хорнкасл, но, к немалому облегчению Кейры, леди Дарлингтон и ее сын все же не приехали.

— Лорд Рейли заболел, — объяснила леди

Хорнкасл. — Лихорадка, которую он подцепил в своих путешествиях по Вест-Индии. Условия там оставляют желать много лучшего, насколько я понимаю. Его мать, естественно, осталась в Лондоне ухаживать за сыном.

— Вы не ошибаетесь, дорогая? — спросила миссис Мортон. — Но мне казалось, вы упоминали, что он приехал из Испании.

— Не помню, чтобы говорила нечто подобное, — парировала леди Хорнкасл.

Несмотря на то что праздник удался, в глубине души Кейра ожидала какой-нибудь каверзы, но все пока было гладко.

С чашкой кофе в руке сестра Роузенс поведала ей, что товары и ремесленные изделия расхватывают как горячие пирожки, а ставки в играх все растут. Она также поделилась радостной новостью, что какой-то таинственный благотворитель прислал приюту сто фунтов.

— Это даст нам возможность наконец починить колодец, — сказала она с блестящими от радости глазами.

Во второй половине дня состоялись состязания. В гонке на трех ногах Кейра громче всех болела за Люси и Луи, но, к ее великому огорчению, они упали перед самым финишем и проиграли, однако взяли реванш в лодочной гонке — Луи занял место Кейры и победил в паре с девочкой.

Последним событием дня были широко разрекламированные, долгожданные скачки. Казалось, будто вся Англия слышала о пари между Кейрой и Декланом, и ставки оказались соответствующие.

Всего было пятеро участников, и их лошадей привели из конюшни, одну за другой, под радостные крики собравшихся. Деклан возник рядом с девушкой, как раз когда его серого мерина вели сквозь толпу.

— Держитесь крепко в своем седле, мадам, ибо я намерен выиграть, — дружески предупредил он.

— Тогда я желаю вам удачи, милорд. Она вам понадобится.

Деклан вопросительно вскинул бровь. Кейра лукаво подмигнула ему и отошла.

Лорд Хорнкасл, который по непонятным Кейре причинам стал распорядителем этого состязания, потребовал всеобщего внимания.

— Дамы и господа, — обратился он к зрителям, поклонившись, — главное событие дня вот-вот начнется. Лорд Доннелли держал пари против леди Эшвуд, согласно которому он удвоит каждый фунт, поставленный на ее победу, и графиня, будучи дамой исключительного благородства и воспитания, пообещала то же самое. На настоящий момент сорок два фунта и восемнадцать пенсов было поставлено на победу леди Эшвуд и тридцать семь фунтов — на победу лорда Доннелли.

— А как насчет лошади? На какой графиня поскачет? — прокричал кто-то из толпы.

— Лошадь, сэр, из моей конюшни, — ответил лорд Хорнкасл.

— Была когда-то, — съязвил кто-то, и толпа дружно рассмеялась.

Распорядитель скачек, который к этому времени успел выпить несколько кружек эля, снисходительно улыбнулся, словно подарил лошадь Деклану, а не проиграл в карты.

— Могу гарантировать, что это одна из лучших скаковых лошадок, которых вы можете найти в Англии. Леди Эшвуд чрезвычайно повезло. Остальное зависит только от нее.

Все взгляды обратились на Кейру. Она сделала игривый книксен и сняла шляпку.

— Можете не сомневаться, я буду очень стараться, — бодро проговорила она и улыбнулась сопернику: — У меня предчувствие, милорд, что я сегодня выиграю.

Толпа одобрительно загудела и стала в шутку подсмеиваться над Декланом, который низко поклонился.

— Какое удивительное совпадение, миледи, что я тоже превосходно себя чувствую сегодня! Думаю, что победа все-таки останется за мной.

Толпа взревела от восторга. Деклан величественным жестом указал на лошадей. Кейра отбросила шляпку в сторону и пошла к своему валлийскому пони. Приглушенный ропот пробежал по толпе, когда грум наклонился и сложил ладони ковшиком, чтобы помочь ей подняться в седло, а она вставила ногу в его руки, подобрала юбки и, когда поднялась, села на лошадь по-мужски. Улыбнулась всем и чопорно расправила юбки так, что виднелись только краешки сапожек.

— Согласна, что это не слишком традиционно для женщины, — ответила она на потрясенные взгляды дам и одобрительный рев мужчин. — Но причина достаточно веская. — Она увидела счастливую улыбку Люси.

— Очередной скандал? — тихонько поддразнил ее Деклан.

— Я уже который месяц рискую. Так по крайней мере хоть приют оставлю хорошо обеспеченным.

Он одобрительно улыбнулся.

— Достойный противник, — сказал Деклан, пошел к своей лошади и ловко вскочил в седло. — Итак, вы готовы?

— Вне всяких сомнений. — Кейра направила свою лошадь к стартовой линии, как ее соперник и еще три джентльмена.

Насмешки и подбадривания зрителей продолжались, пока всадники готовились к старту. Мистер Уилсон, занявший место рядом с девушкой, пожелал ей удачи.

— И вам тоже, сэр, — весело отозвалась она. Мужчины в толпе подбадривали Кейру, но большинство женщин болели за Деклана.

Она искоса взглянула на него:

— Как ни старайтесь, вам меня не догнать.

Он усмехнулся:

— Вы уж очень уверены в своем превосходстве, но и я тоже не лыком шит.

— При обычных обстоятельствах, уверена, у вас было бы преимущество, — заметила она, на что Деклан милостиво кивнул. — Но сегодня звезды выбрали меня.

— Бога ради, скажите, как вы об этом узнали? — полюбопытствовал он, когда лорд Хорнкасл крикнул, чтобы они приготовились.

— Это моя тайна, — ответила девушка, и прежде чем Деклан успел ответить, Хорнкасл взмахнул красным шарфом и прокричал: «Марш!»

Кейра рванула вперед под рев толпы. Она не применяла поводья, а дала лошади волю и низко склонилась над ее шеей. У нее было такое чувство, будто она бежит от лорда Эберлина и своей участи, спасается от обмана, который навязала этим людям. Если б можно было, она скакала бы так до самой Ирландии, к теплу родительского дома, как можно дальше от себя самой, от той легкомысленной, глупой девушки, которой она стала.