Оборотень
Шрифт:
— А раньше — никак?
— Нет.
— Хорошо, я буду… Только, Таня, ты если что — сразу звони мне, хорошо? Сразу же.
— Если — что?
— Что угодно. Неважно.
— Ладно, пока, — она отключилась, положив телефон в карман.
И тут её словно холодной водой окатили. Чувство было, словно кто-то пристально смотрит ей в спину.
Она повернулась к забору и увидела незнакомого мужчину. Он стоял, подпирая дерево, на другой стороне пешеходной дорожки, проходившей мимо забора детсада. И смотрел на неё как-то странно. Пристально,
Лицо у него было… вот ведь, обычное самое лицо, а все-таки какое-то неприятное. Недоброе. Словно он пустой изнутри.
Настроение мгновенно испортилось. Таня, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, позвала:
— Дети! Дети! Идем в группу! Построились, давайте!
— А почему? — задал вопрос щекастый Петя, заслуженный почемучка. Таня вздохнула:
— Дождик будет. Идем.
— Татьяна Иванна, а почему тот дядя на нас смотрит? — вопросил Петя, заметивший мужчину. Таня вздрогнула. Мужчина, услышав громогласный вопрос малыша, отлип от тополя и неторопливо пошел по дорожке прочь.
— Не знаю, Петя. Может, просто решил постоять отдохнуть, — Таня подняла корзинку с игрушками, куда дети уже ссыпали все мячики, ведерки и совочки. — Идемте. Я почитаю вам сказку.
— А какую? — спросил кто-то из девочек.
— Про Красную Шапочку, — механически ответила Таня.
— Да ну-у, — разочарованно протянул Петя. — Я её и так знаю. Там в конце пришел охотник и освободил бабушку и Шапочку.
— Да-да, — хором согласились несколько девочек. — Татьяниванна, а можно про Аленький цветочек?
— Можно… — убедившись, что все дети построились и все игрушки оказались в корзине, Таня направилась ко входу в здание. На всякий случай огляделась, но мужчины нигде в пределах видимости за забором не было.
Первое, что бросилось в глаза при входе в автомастерскую — это решетка из водопроводных труб с кранами. Ярослав настолько не ожидал увидеть нечто подобное здесь, что даже моргнул. Секундой позже осознал, что это не просто решетка — это «кенгурятник», установленный на белый фургон «мерседес». Его собственный фургон — судя по номеру. Собственно, свой фургон Ярослав только по номеру и опознал. Потому что кузов чьи-то очумелые ручки расписали аэрографией на сантехническую тему, на крыше торчали большие фары, как на джипе, ну, конечно, «кенгурятник» и обтекатели с рассекателями.
Ярослав повернулся к механику:
— Захар Захарыч, это… это что вообще?
Тот, широко улыбаясь, развел руками:
— Сюрприз! Твой друган сказал, что это тебе на днюху подарочек. Полный фарш с рекламой.
— Какой ещё друган? — нехорошо прищурился Ярослав, впрочем, он уже догадался, кто этот «доброжелатель».
— Ну, он не назывался. Такой молодой, прилизанный, носатый.
Ярослав обошел фургон, зачем-то попинал колесо и мрачно спросил:
— Сколько я должен?
— Да ты чё, всё оплачено, я ж сказал, — удивился механик. Ярослав пристально на него посмотрел:
— Точно оплачено?
— Мамой клянусь, — стукнул себя в грудь механик. Ярослав вздохнул, отпер дверцу и забрался на водительское сиденье:
— Ладно. Спасибо. Ну, счастливо…
И вырулил на улицу.
Рядом на сиденье возник призрак матери.
— Это те сволочи заплатили, — сказала она, разглядывая «обновку» — ароматизатор на торпедо в виде императорской короны.
— Я понял, — сквозь зубы сказал Ярослав.
— Куда теперь? Домой?
Ярослав кивнул.
— Вещи собрать, — сказал он. — Помогу пацану жену вывезти — и ноги моей не будет в этом городе.
Из детского сада выйти можно было либо через ворота, либо через калитку. Таня обычно ходила через ворота — так к остановке ближе. Но сегодня у ворот мог дежурить тот странный человек — ведь не просто так он приходил. Таня сама не понимала, почему боится его, но боялась. И она пошла через калитку.
Сделав крюк, она вышла не к той трамвайной остановке, где садилась обычно, а к следующей. Сквер на кольцевой, в котором сейчас её должен был ждать Валера, был удобной перевалочной точкой: четвертым троллейбусом оттуда можно поехать домой, а седьмым трамваем — к маме.
С мамой она поговорила, но бегло, ничего не уточняя. Мама Валеру не одобряла — деревенский парень с аграрным техникумом за плечами не был зятем её мечты, но ей хватало такта принимать его, и сейчас хватило такта не язвить на тему «А я тебе говорила!» Таня ещё не знала, что скажет ей вечером — это зависело от Валеры.
Подъехал трамвай. Таня заняла место поближе к задним дверям, ехать-то всего три остановки. На конечной кто-то протянул ей руку, совсем как Валера, и она приняла эту руку, не задумываясь; лишь когда пальцы сжались капканом, поняла, что это не Валера, а тот сегодняшний соглядатай — но было уже поздно.
Таня попыталась сопротивляться, но куда там: незнакомец держал крепко и упорно волок её к скамье, что терялась в зарослях сирени. Усадил, сунул в руки сумку и стал напротив, колено в колено, чтобы ей не подняться.
— Добрый вечер, Татьяна.
Приветствие прозвучало буднично-вежливо, будто случайно старую знакомую встретил — и от этого сделалось совсем страшно. Затравленно оглянувшись, она поняла, что бежать некуда: справа и слева от скамейки густые кусты, прямо перед ней стоит этот мужик, позади — кирпичная стена, ограждающая трамвайные пути… Таня вцепилась в сумку и, стараясь, чтобы голос не дрожал, сказала:
— Кто вы такой?
— Неважно, — ответил мужчина. — Не бойтесь. Если вы послушаетесь, вам ничего не будет.