Оборотная сторона 'Даунсайд'
Шрифт:
В тот же миг изящная нога андроида быстро взметнулась вверх, нанося сильный удар носком по подбородку полицейского.
Ф-фак!
Было лишь слышно, как О'Брайн заскрежетал зубами, а его глаза несколько раз открылись и закрылись. Он застонал, пробормотал что-то бессвязное и повалился на сторону.
А Зак по прежнему стоял, привалясь к стене, и поглаживал свою металлическую руку. Он продолжал наблюдать за лежавшим перед ним человеком, пока не убедился, что тот и на самом деле потерял
Что-то хлопало по створке окна, привлекая его внимание. Это был конец висевшей там капроновой лестницы.
Открыв пошире окно, Зак решил воспользоваться ей.
Глава девятнадцатая
– Просыпайся, болван!
Зак пробормотал что-то нечленораздельное и перевернулся с боку на бок на узкой койке.
– Подъем!
На этот раз он зевнул и открыл глаза. Утренний солнечный свет уже прорезался сквозь тусклые окна узкой и длинной комнаты-ночлежки, его косые лучи будто застыли в пыльном воздухе.
Зак протер уголки глаз и взглянул на будильник, подвешенный над его кроватью.
– Просыпайся, болван! – вновь заговорили часы.
Встряхнув головой, Зак сел на кровати и вытащил свои сапоги из-под тонкой подушки. Все его остальное обмундирование, включая грязную американскую шинель, должно было помочь, по его собственному мнению, замаскироваться под ветерана последней Бразильской войны.
В комнате было занято еще три койки. Остальные же постояльцы давным-давно покинули ночлежку. Старик, лежавший на ближайшей от Зака койке, уже не спал: он просто умер. Зак был уверен в этом.
– Это не имеет ко мне никакого отношения, – пробормотал он и с трудом натянул сапоги.
Когда Зак встал на ноги, то почувствовал головокружение. Он постоял некоторое время рядом с кроватью, дожидаясь, когда оно пройдет, а затем пошел вдоль пронизанной солнечными лучами комнаты к лестнице, ведущей на выход.
В тот момент, когда он остановился у самого выхода на улицу, голос из невидимого для глаз громкоговорителя объявил:
– Благодарим вас за то, что вы воспользовались ночлежным домом фирмы Уолта Чиснея. Помните о том, что во всей Нижней зоне Америки есть еще три тысячи наших Ночлежных Домов, которые готовы обслужить всех вас, бездельников, бродяг, болванов, паразитов, подонков всех мастей, дегенератов и пьяниц…
Засунув руки поглубже в карманы шинели, Зак отправился вдоль улицы навстречу желтовато-серому утру.
– Вы не подпишетесь под моим обращением? – спросила его однорукая молодая женщина, протягивая ему дощечку с прикрепленным к ней листом бумаги.
– С какой целью?
– Чтобы здесь было больше света, – объяснила девушка, поднимая вверх худое лицо. – Видите вон ту дыру в перекрытиях Верхней зоны? Здесь на прошлой неделе свалился автолет-фургон, пробил дыру, и только с этого момента мы смогли увидеть этот чудный солнечный свет. Разве вы не обратили на это внимания?
– Нет, я не заметил.
– Так мы хотим, чтобы они оставили эту дыру здесь навсегда.
Зак вытащил из кармана здоровую руку, взял обычный деревянный карандаш, лежавший рядом с листом бумаги и вывел чуть корявыми буквами: «Натан Хейл».
– Но они заделают ее в любом случае, – заметил он.
– Ну, это уж слишком мрачный взгляд на жизнь, – возразила ему девушка.
– Такой уж есть, – признался он и продолжил свой путь.
На следующем углу пятеро молодых мужчин и женщин, одетых в голубые и алые форменные костюмы, образовали беспокойный полукруг.
– Не хотите ли сделать взнос в пользу оркестра Армии Спасения, сэр? – обратился к Заку светловолосый молодой человек, опрокидывая перед ним фуражку с козырьком.
– Что за оркестр? – переспросил Зак, поочередно оглядывая пустые руки стоявших перед ним молодых людей.
– Должны признаться, сэр, что произошло небольшое недоразумение, – признался светлоголовый. – Мы изрядно выпили прошлым вечером, и у нас украли абсолютно все инструменты.
– И даже мою тубу, – добавила коренастая девица.
– Какой срам, – заметил Зак и продолжил свой путь.
Где-то в середине следующего квартала он свернул в затененный подъезд.
– Эй, что за дурная манера вытирать об мои бока и спину свои проклятые ноги?
Взглянув вниз, на вытянувшегося у его ног карлика, Зак сказал:
– По ошибке я принял тебя за коврик.
– Буквально все спотыкаются об меня, где бы я ни пристроился, даже при таких миниатюрных размерах, – пожаловался карлик, перебираясь в дальний угол лестницы. – Получается так, что мне не удается даже вздремнуть без того, чтобы не получить нежданное оскорбление.
Зак между тем поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. Здесь его окружила богатая смесь всевозможных ароматов: пахло протухшей едой, испорченным водопроводом и дохлыми крысами.
Пальцами здоровой руки он постучал в дверь, на которой прочитал надпись «Сниффли Гланзмен, предприниматель».
– Кто это? – раздался голос сквозь одну из скважин.
– Ведь ты очень хорошо знаешь меня, Сниффли.
– Старина, неужели это ты? Заходи, заходи сюда, старый приятель.
Дверь с легким треском распахнулась.
Зак оказался в небольшой и немного сумеречной приемной. Когда же он остановился, сделав несколько шагов по скрипящему линолеуму, то заметил, что дальняя стена начала слабо мерцать.
Она была сделана из прозрачного стекла, и за ней находилась другая комната. Это был офис, отделанный в стиле как минимум вековой давности. Там, за деревянным столом, положив на него ноги, сидел мужчина среднего роста и средних лет, одетый в костюм-двойку. Он немедленно соскочил с вращающегося стула, вприпрыжку подбежал к стене и прижал свой слегка вздернутый нос к стеклу.