Оборотни Митрофаньевского погоста
Шрифт:
Сабуров стоял у парадного входа и молча смотрел на него. Он вызывал в Арсении и жалость, и брезгливость. Корвин-Коссаковский сел в карету, велел было ехать к Палецким. Но тут снова изумился. Сабуров подошел к экипажу и остановился у двери. Теперь он поразил Корвин-Коссаковского. На лице его была спокойная улыбка, легкая и очень ему шедшая. Он казался ожившим ангелом с фрески Рафаэля.
– Насчет вашего давешнего упрека. Девица стала моей любовницей, тут я, конечно, выродок... Но не сделай я этого, я всё равно оказался бы выродком, Арсений Вениаминович. Так она выбросилась из окна, а пошли я её, как хотел,
– Сабуров почти хохотал. Глаза его искрились смарагдовым блеском.
Корвин-Коссаковский понимал, что Сабуров мстит ему за унижение, но не мог и не признать, что аргумент Аристарх Андреевич нашёл убийственный - потому-то и хохотал, подлец. Но убийственность аргумента - не есть его полная истинность. Да, влюбленная дурочка могла совершить глупость, не получи она желаемого. Но она совершила ее, до конца поняв, что её Прекрасный Принц - простой выродок, хуже любой нежити...
Однако, несмотря на жуть состоявшегося объяснения, Корвин-Коссаковский поверил Аристарху Сабурову. Поверил и в исповеди, и в том признании, что Сабуров вовсе не инкуб. А стало быть, инкуба он просмотрел. Просмотрел и остальных.
Но что толку было гоняться за упырями, когда люди были куда хуже любых упырей, или уж, по-крайней мере, вполне способны с ними потягаться? Сабуров был не упырь, не мертвец, ни инкуб, но оборотень-волкодлак, шутя перегрызший глотку жертвы, даже абсолютно не имея аппетита. Вампиру Цецилию-то хоть подлинно есть надо, а этому-то, этому-то что надо было?
Воистину впору дьяволу ужаснуться своему ничтожеству перед ликом человеческим...
Корвин-Коссаковский не находил оправданий Сабурову. Дьявольски умный, он прекрасно различал добро и зло и, значит, творил зло осмысленно. Не мог он не понимать и слабости своей жертвы, и ее недалёкости. Она была ему не нужна, но он хладнокровно воспользовался моментом - ради пустого разврата, ибо не мог не понимать, что девица влюблена в него. Ведь что есть разврат в глубоком смысле этого слова? Тайна разъединения душ при слиянии тел, тайна небытия... Сабуров не любил, но хладнокровно допустил слияние тел. И в самом деле наслаждался гибелью своей жертвы.
Покоробили Арсения и походя оброненные Сабуровым слова. "Я привлекаю не женщин, а подлинно пиявок, девиц, обделенных в детстве родительской любовью, каких-то полупомешанных страстных дурочек. Это не женщины, это бездонные бочки, жажду любви которых никто не в состоянии утолить, и измученный их постоянными требованиями любви и ревностью, терплю их из последних сил..." Неужели он прав, и так значима родительская любовь? Да, девочки - обе - подлинно были обделены ею, совсем не знали ее, не чувствовали. Неужели от этого сформировались такие души - не умеющие дарить любовь, но страстные и подлинно жаждущие любви - истинные пиявки, вампиры страсти?
Но если Сабуров - человек, стало быть Клодий - Критский? Корвин-Коссаковский влетел во двор Палецких, едва не забыв расплатиться с извозчиком - и ринулся вверх по лестнице. Он молил Бога, чтобы к девице не вернулась прежняя болезнь, или не случилось какой иной напасти, и, заметив Нину в столовой, вздохнул с видимым облегчением. Девица была по-прежнему спокойна, она молча сидела у окна, глядя на оголенные ветви клена.
Однако, заметив Корвин-Коссаковского, к нему поспешила сестра
– Арсик, что у нас было...
– Глаза Марии Вениаминовны чуть запали от бессонницы,- я спала в спальне с Ниной, как ты сказал. Так среди ночи из камина полено вдруг выпало, горящее, я подскочила, да обратно его. А с чего ему выпадать-то? Потом портьера подниматься начала, а окно закрыто, и ветра не было... Тут я Иринку крикнула, та святой воды принесла, окропили занавеску с молитвой, так утихло всё...
Ирина стояла рядом, явно перепуганная, с остановившимися глазами.
– Это он...
– тихо и отрешённо пробормотала Нина.
– Это он приходил. За мной.
– Критский?
– сыграл ва-банк Корвин-Коссаковский.
– Он не Критский, просто навь...
– Это он тебе амулет на шею повесил?
Нина наморщила лоб.
– Амулет? А... да. Сказал, в знак любви. Но он обманул, он не живой.
Корвин-Коссаковский вздохнул. Что же, он всё же был недалек от истины. Клодий Сакрилегус, приняв вид красавца Александра Критского, покорил на балу у графини Нирод сердце девицы и подарил ее колдовской амулет. С того дня девушка, и без того сомнамбула, становится управляемой инкубом. Но что произошло у Любомирского? Почему девица вдруг увидела во время спиритического сеанса мертвецов? Этого он по-прежнему не понимал.
– А на сеансе спиритическом мертвец был кто? Энгельгардт? Грейг? Ратиев?
Нина, не отрывая глаз от окна, покачала головой.
– Нет, он просто у двери стоял, не входил. У него вместо лица - череп. А этот тайный ухажер ее - его нет, зря Настёна не поверила мне. Он по душу её пришёл, не жених он. А мертвец просто ушёл, он на часы поглядел и ушёл.
Корвин-Коссаковский растерялся, попробовав прояснить все снова.
– А звали-то мертвеца как?
– Не знаю, он же мертвый, да только разодет франтом, часы с бриллиантами...
Корвин-Коссаковский кивнул. Конечно. Но кто мог стоять у двери и не заходить? Кого не было у Любомирского? И зачем он заглядывал? Но этого бедняжка явно не знала...
Арсений, снова распорядившись беречь девицу, как зеницу ока, никого не принимать и на порог не пускать, и поехал домой, но по пути заехал к старому знакомому - Николаю Измайлову, полиглоту и коллекционеру антиквариата. Показал ему медальон. Старик долго разглядывал безделушку под лампой в лупу, потом полез за каким-то каталогом, водрузил на нос круглые очки в золотой оправе, долго рылся в книге, переворачивая листы, и наконец заговорил:
– "??????" Странно. Это иврит. Прилагательное "блияаль" - это "без ярма", не подчиняющийся Богу. У нас это имя стало собственным. Велиал, Белиал, Белиар, Велиар... Демоническое существо, дух небытия, разврата, лжи и разрушения. Я где-то читал, что этот демон обычно является в прекрасном облике, он свиреп и вероломен, но его юный, чарующий облик заставляет в этом усомниться. Он слывет самым извращенным демоном из всего ада, а также самым могущественным. В Библии имя Белиал связано с понятиями "суета", "ничто" и "не-бог". Считается самым сильным демоном, превосходящим даже Люцифера... Откуда вы это взяли, Арсений Валерианович?