Оборотни. Медвежья услада
Шрифт:
А там уже поджидала матушка.
— Явился, шатайло, — проворчала, щуря подслеповатые глаза. — Бьярга-то где забыл?
— В доме еще.
Мать недовольно поджала губы. Ей не терпелось познакомиться с будущей невесткой, а Бьёрг этого жуть как боялся.
Хельгу недаром прозвали Медвежьей Лапой. В юности она могла оплеухой свалить с копыт молодого оленя. И против мужика в кулачном бою выйти не трусила.
Частенько отец со смехом рассказывал, как тяжко было ухаживать за воинственной красавицей.
Может, он бы и удержал жену от торопливости, а вот сыновья Хельге не указ.
— Пойду к ней, — решительно вскинула голову. — Да не рычи, ничего не сделаю. Погляжу только.
И мать направилась к их старому дому.
Бьёрг останавливать не стал.
Пусть уж познакомится. Все равно это когда-нибудь случится.
Медведь беспокойно завозился. Требовал бежать вслед за матерью — проверить, не испугает ли она истинную.
Но Бьёрг пошел в главный зал.
Эви не из пугливых. Уж это он хорошо понял.
Глава 16
Проснуться в пустой постели — это не совсем то, чего ждешь после бурной ночки. Эви еще глаз не открыла, но уже чувствовала — братьев рядом нет.
Обычно они сами ее будили: поцелуями, ласками и всем остальным. Но сейчас Эви недовольно возилась под покрывалом, пытаясь ощутить хоть немного ушедшего тепла. Ее мишки всегда такие горячие… Даже жаркие. А теперь ей холодно.
Приподнявшись, Эви недовольно огляделась по сторонам.
Ядовитая обида цапнула сердце: так и есть — ушли!
Эви резко села и так же резво нырнула обратно под покрывало — в комнату зашла женщина.
То есть уже старуха, но крепкая, высокая и смутно ей кого-то напоминавшая.
Эви тихонько ахнула: да ведь это мать братьев!
— Догадливая, — одобрительно цыкнула незнакомка. — Меня Хельгой звать.
— Эвили… Эви. Я…
И запнулась, не зная, как представиться. Новая поселенка? Подружка? Девка для развлечений?
— Ты попалась на глаза моим сыновьям, — любезно подсказала Хельга.
Эви поморщилась.
— Скорее уж в когти. Не посоветуете, как вырваться?
Седые брови женщины удивленно дрогнули:
— Что, не любы тебе?
— Да вот непристойные предложения делают. Покровительством сманивают.
— А ты, стало быть, гордая?
— Не слишком. Но доказать, что не хуже других, и сама могу.
Хельга неопределенно хмыкнула. Тронула рукой резной амулет с железными вставками и чуть склонила голову. Толстая седая коса соскользнула за спину.
— Травяным отваром хоть напоишь?..
Эви торопливо кивнула и потянулась к платью.
Она еще спрашивает! Это ведь дом ее сыновей. И, наверное, ее тоже.
—…Худая ты, — задумчиво протянула Хелен, пока Эви воевала с завязками платья.
— Зато выносливая, — буркнула и тут же прикусила язык.
Однако, вопреки ожиданиям, ругани не услышала. Старуха только фыркнула и пошла в главную комнату, где находилась печь.
Эви быстренько обулась и зашагала следом.
Ну… братцы-хватцы! Медведи перекормленные! Всякого она ожидала, но чтобы таким образом с их матерью познакомиться?! И все же страха Эви не чувствовала. Как и особенного восторга.
А если положить руку на сердце, то совсем непонятно, как реагировать на появление Хелен.
Дворцовый этикет Эви знала назубок. А вот с варварами частенько терялась. С детства ей вдалбливали быть сдержанной, вежливой и уметь отвечать пространными фразами. Ненавистные правила! Эви нарушала их так часто, как только могла.
Однако лесной народ оказался даже слишком прямолинеен и бесхитростен.
Дариса запросто могла сказануть что-нибудь этакое. Например, попросить Сида проводить «за травками от брюхатости»…
Эви отвернулась к печке, чтобы скрыть красноту щек. До сих пор стыдно. Ей помогал мужчина! Пусть совсем юный.
— Вам чай…э-э-э отвар с медом? — откашлялась, заглядывая в стоявшие на полочке горшки.
— Все равно.
Ну ладно, ей же лучше! Подумав пару мгновений, Эви принялась топить печь. Как хорошо, то она запомнила, как это делала Дариса.
Вот только с огнем вышла трудность… Оборотни пользовались кресалом из странного, очень гладкого камня, дававшего при ударе сноп искр. И ведь нужно было как-то исхитриться разжечь из них огонь!
На лбу выступил пот. Ей совсем не хотелось опозориться, показывая, насколько она незнакома с обычными домашними делами. Хельга ведь пришла не просто так…
От мелькнувшей догадки дрогнули пальцы. Лишь с десятой попытки у нее получилось затеплить крохотный язычок пламени.
Прикусив от усердия губу, Эви осторожно подкладывала тонкие щепочки. Огонь капризно перебирал подношение, но, наконец, окреп и затрещал.
— Неплохо для белоручки, — грохнуло за спиной.
Обидеться бы, но гордыней Эви не страдала. Она и вправду белоручка.
— Спасибо.
И привстала на цыпочки, пытаясь понять, как бы ей вытащить из кучи посуды, сгрудившейся на полках, чугунок для воды. При том сделать это половчее — внимательный взгляд Хельги жег между лопаток.
И от этого внутри, как огонь в печке, крепло ощущение, что Хельга вряд ли бы обратила внимание на очередную игрушку ее сыновей. И тем более не пришла бы разговоры разговаривать.
Теплый комочек жара ворочался в груди, будоража немыслимые догадки.
Неужели она… невеста?