Обращенная
Шрифт:
Звин.
Она снова произнесла в голове название городка и даже рефлекторно произвела все движения языка, словно перекатывая согласные и делая их более звонкими. Подобно ручейку, обтекающему камни с тонким шелестом, жизнь тут текла размеренно и стабильно.
Кто же?
— Может, это маньяк? — с надеждой спросила девушка, — Он ведь мог специально спустить всю кровь и проколоть шею. Твой знакомый, он… уверен?
— На теле три укуса, два в руку, один — в заднюю часть шеи. Все очень характерные и на «правильном» расстоянии. Он говорит, что все приметы сходятся и больше всего интересовался, нет ли у меня двух друзей.
— Думаешь, подозревает?
— Наверняка.
— И всё равно, — упрямо повторила Хелли, словно убеждая сама себя, — Мы этого не делали, а других вампиров я не слышу. Может ли быть такое, что труп принесло издалека?
— Он покрылся водорослями и заинтересовал местную, достаточно пугливую рыбу. Значит — пролежал минимум сутки. Со здешним «ленивым» течением и каменистым дном, максимальное расстояние, которое он мог проплыть — три километра. День или два он плыл — это в пределах семи. Обследовать берега на подобный разбег — всё равно, что искать иголку в стоге сена. Даже если охотники облепят всю реку от самой мельницы, шансы хоть что-то найти стремятся к нулю.
Хелли замерла. То, что он говорил, было совершенно не похоже на лёгкого в общении Макса. Парень явно передавал ей слова человека более взвешенного, рационального и… взрослого.
— Сколько лет твоему другу?
Вопрос родился сам собой и теперь девушка размышляла о том, откуда вообще могли взяться подобные мысли. Но по разом погрустневшему лицу Макса она поняла, что попала в точку.
— Что случилось?
— Я собирался поразить тебя своими умом и сообразительностью, а ты… — он сделал глубоких вдох, — Я видел карты, шансов обнаружить логово нет, даже если оно в соседнем доме. Вампиров всего трое, у них было почти трое суток на то, чтобы спрятаться. Это явно кочевники, потому что из постоянных тут только мы…
— «Мы»? Ты рассказал ему обо мне?
— В первый же день. Этого требует договорённость.
— Но… значит, всё это время… ты докладывал о каждом моём шаге?
— Мы договорились, что я сообщу, если ты начнёшь убивать. Но это, — он бросил взгляд на холодильник, дверцу которого они в четыре руки с трудом умудрились закрыть из-за «остатков» с её последней охоты, — Лучшее доказательство твоих мирных намерений. Мы — безопасные, я — потребитель крови из бутылочек, а ты — ешь животных. Мы никого не обращаем, не шастаем ночами по улицам в поисках жертв, не нападаем на патрули. Можно сказать, что в нашем случае действует договор о ненападении.
— Снова говоришь чужими словами?
— Хелли, — подойдя ближе, парень положил руку ей на локоть, — Пойми меня правильно: можно жить спокойно лишь в том случае, когда соблюдаешь правила. Охотники представляют реальную угрозу, ты не можешь этого не признать. Да они за полчаса заколотят тут все выходы и просто подожгут строение!
Повисла тишина. Хелли отдёрнула занавеску свободной от его пальцев рукой и внимательно проследила, чтобы на улице никого не было. Свет фонарей стал основным источником света, горожане устроились перед телевизорами.
Пора.
— Я схожу прогуляюсь, — от резкого рывка, которым она выдернула руку, Макс вздрогнул, — Не уверена, что вернусь сегодня. В случае чего — найду место для ночёвки. Не опоздай на работу…
Охота не задалась и Хелли отлично знала почему — она была чересчур нервной
Её беспокоила сложившаяся ситуация и, как ни странно, бесил больше всего не тот факт, что всё это время Макс сливать информацию охотникам. Умом она понимала, что спокойное существование — не то, что следует пускать на самотёк и одно то, что у него вообще была
возможность договориться — отличный шанс на долгую и безопасную жизнь. А вот то, что их подозревали, сильно злило. Выходит, что для охотников договор не является настоль же ценным, как для них? Что они в любой момент могут его нарушить?
Она сама не заметила, как ноги вынесли её к реке. Покрытая тонким слоем льда, та несла свои воды дальше, через лес, два моста и в трубы, что попасть в город.
Город…
Возможно ли, что вампиры отправятся туда? Значит — появятся и другие жертвы? Сколько — десять, сто, тысяча? Сколько людей погибнет от рук ей подобных?
На всякий случай Хелли прогулялась вдоль покрытой льдом поверхности, рассматривая следы. Вот тут недавно сидел рыбак, а тут — кто-то что-то доставал из воды. Девушка присмотрелась: следы от колёс терялись где-то в лесу. Охотники, нашедшие труп или полиция? Машина была одна, значит — людей немного. Но они навернули несколько кругов, прежде чем уехать. Забрали что-то? Она разворошила ногой небольшую кучу свежего снега: мокрая дорожка, словно созданная специально для катания на ледянке, тянулась к самому месту полузатянувшейся дыры во льду. Волокли что-то мокрое. Тяжёлое. Труп?
Она подошла к самому краю воды и поняла, что у неё трепещут ноздри. Запах. Тут пахло другим вампиром…
Целая ночь потребовалась девушке на то, чтобы, сбиваясь и проваливаясь по колено в рыхлый снег, уцепиться за изменчиво ускользающий запах и выйти к старому, но по-прежнему крепкому сараю. Двухэтажный по моде десятилетней давности, он порядком износился, но смотрел на мир целыми окнами второго этажа и дверью с тяжёлым механизмом, закрывающимся изнутри. Хелли не собиралась входить, в только указать на нужное место Максу, чтобы тот привёл своего охотника, но, стоило лёгкому ветерку подуть со стороны строения, как против воли рванула вперёд, чувствуя, как руки впиваются в странную ручку задвижки, кожа прилипает к холодному металлу, но не сдаваясь.
Замок скрипнул.
Второй раз.
Третий.
И, наконец, поддался, позволяя распахнуть огромную дверь и втянуть полной грудью запах крови. Только тогда, понимая, что с трудом держится после голодной ночи, скрашенной плохой охотой и раздражением, Хелли отшатнулась. Она собиралась вернуться или нырнуть в лес и найти сторожку, но…
Край ближайшего поля заалел. Непонятно как, вампирша упустила время отхода и теперь была вынуждена дожидаться здесь нового вечера. На всякий случай подстраховавшись беглым осмотром небольшой прихожей, она зашла и закрыла за собой дверь, закрывая задвижку, которая, как оказалось, и внутри тоже была. Помещение, не имеющее окон, встретило её темнотой и странной затхлостью, которую невозможно было объяснить ничем иным, как сильной сыростью. Но, если тут не прохудилась крыша, откуда…