Обратная перспектива

Васильев Сергей

Стансы

1

Я вспоминаю этот светГрозы мгновенной и летучей,И молнию надзвездной кручей,И гром, раздавшийся в ответ.Пусть плоть твоя расщеплена,Зато душа жива, покудаТы веришь в радостное чудоГрозы – она нежнее льна.

2

Росою обрамленный сад,Где ты проснулся не впервые,Где яблоки почти живые,Но головами вниз висят.Где тихо светят светлячки,Сверчки скрипят, не утихая,Где полночь злая и глухаяИ звезд угрюмые зрачки.

3

Но душу, знаешь, не морочьПостылой жутью приведенья:Приходит утро, и виденьяУходят прочь, уходят прочь.Так жизнь уходит иногдаК лесным и дряхлым старожилам,И что тогда течет по жилам —Живая, мертвая вода?

4

В окне сирень, и свет в окне,И солнце прядает в окошко.На подоконнике не кошка,А тигр, рассерженный вполне.Ни воробьев, ни голубей,Одна сирень глаза раскрыла.Сирени что? Она бескрыла,Но нашей ночи голубей…

5

Над вишнею гудят жуки,Стрекозы ходят, словно козы —Такие славные стрекозы,Ах, их ужимки и прыжки!Свинья под дубом вековымНа желуди глаза таращит.Кто ищет, тот всегда обрящет,Остаться только бы живым.

«Фицджеральд – он, конечно, скот…»

Фицджеральд – он, конечно, скот:Вот плывет она, ночь-княжна,А под нею гуляет кот —Не жена ему ночь, не жена.Кот – он, как тополиный пух,Бел и, как медвежонок, толст —Ест за двух, да и пьет за двух,К Васнецову просясь на холст.Ночь-княжна чересчур нежна,Чтоб хоть раз улыбнуться коту.И стоит кругом тишина,Сладко пахнущая за версту.И наш белый и толстый кот —Ведь обида его проста! —Достает из кармана кольтИ пристреливает скота.

Стансы

И что мне делать, если луна,Важнее женщины, нежнее льна,Проплывает опять по небу,Чтоб сказать, что она одна?Но ты не хозяин здесь и не гость,А так, застрявшая в горле кость,И опять сквозь тебя пугливоПрорастает нежная ржаная ость.Прорастет. Причем без стыда.И что ты будешь делать тогда:Жить в деревне большой и страшнойИль в пустые уйдешь города?В городах одни кабаки,Утопать в них тебе не с руки,Лучше в нашей державной ВолгеПусть утопят тебя рыбаки.А потом костер от простуд —Глянь-ка, как осетры растут,Бородами хватаясь за землю,Плача весело там и тут.Ничего, что расклад не тот,Что знобит от разных пустот —Погляди-ка с небес на землю:Что там окромя нечистот?Ладно, милая, ты не плачь,Пей вино и грызи калач —То ли с вишенкой, то ль с брусникой —И потом лишь придет палач.Он отрубит башку и тебе, и мне,Улыбаться будет глупой луне,Жрать горячие щи с капустой,Думать важно: а что на дне?И станет жизнь такою простой,Ласковой, нежной и холостой,И шумно вздохнут слепые ромашки,К звездам просящиеся на постой.Не обижайся, любимая! МыТолько и ждем сумы да тюрьмы,И улетает голубь с ладониВ сумерки ненаступившей зимы.Нам бы на пляже позагорать,Нам бы от счастья в постели орать,А нас накрывает, таких хороших,Ангелов-воинов светлая рать.Счастье – оно, как осенний волк,Иль как японский горящий шелк,Или как ласточка в небе – не знаю,Почему небосвод навсегда умолк.И на том свете течет река,И тебя, подростка, и меня, старика,Омывая горестным лунным светом,А вода, как наша печаль, горька.А кому нынче весело на Руси —Об этом, дружок, у Бога спроси.Он ответит, тряхнув седой бородою:– Рыбкам, по имени иваси.А луна опять, словно степь, длиннаИ кругла, как антоновка. Чья вина,Что она, как блудница, торчит на небе,Вспоминая прежние времена?Ночь кругом. Поскорей бы, что ли, рассвет.Я перечитал бы Новый завет.А сейчас не поймешь:Зима или летоГрустно кивает тебе в ответ.Мокнуть под снегом иль под дождем?Ладно, любимая, подождемИ плоть свою, словно улитка,Звездными иглами обожжем.Заполыхает потом заря,Вспыхнет грудка важного снегиря,И только тогда мы поймем, родная,Что все в прошедшем было не зря.

Восьмистишия

Колесница восьмистиший

1

Бабочка двухметрового роста,А во рту пахлава, халва.Бабочку эту зовут непросто —Бабочка мертвая голова.А крыла такие, что враз достанетАж до Господа – и к чему тут звездный конвой,Если она кружить над Ним станетСвоей мертвою головой?

2

Восьмистишия – они, как стрижи,Режут этот пьяный вокзал.Жизнь не во лжи, но поле во ржи,Как Сэлинджер бы не сказал.Пусть не спасешься от непогод,Но поймешь, кто герольд, кто скальд, —Так бы, наверное, сказал Скотт,Разумеется, Фицджеральд.

3

Кому вершки, кому корешки —Не вырваться из небесного плена.Не боги ведь обжигают горшки,Когда и земля по колено.И нужно просто наесться всластьКлубникою и ежевикой,И только тогда к тебе вернется страсть,Ставшая нежной и дикой.

4

Офелия пусть плыветСредь лилий и средь кубышек.Ее ведь не смерть зовет,А нежности горькой излишек.Но что пред жизнью дрожать —Жизни смешна гримаса.Ей надо было б рожать,Но не от Гамлета, от Фортинбраса.

5

Это что за напасть —Хоть плачь в ночи, хоть хрипи, даСтрасть никому не украстьНи у Софокла, ни у Еврипида.Все уходит на дно —И Электра, и рыба любая.Остается только одно —Любовь, как всегда, слепая.

6

Ночь то заплачет, то замолчитВ клетке своей шелестящей.Зверь улыбается и рычит —Страшный зверь, настоящий.Ангелы ходят да под окном,Хорошо так ходят, без фальши.А думается только лишь об одном —Как бы сбежать подальше.

7

Не читай эту жизнь с листа,Клубника лесная тебя похоронит,А потом, ты знаешь, никто не тронетНи ее, ни твои уста.А что жизнь твоя оказалась пуста,В том не повинны ни зло, ни добро. Нет,Вспомни-ка лучше, дружок, Христа —Он один голову свою на твою грудь уронит.

8

Не приснится такое даже синице —При чем тут Фетисов плес?Пусть будет восемь колес в колеснице,Пусть будет восемь колес.И пусть плывут эти злые кони,Пусть небо пьют карасиЗа счастьем в погоне, за жизнью в погоне —Как весело все на Руси!

«Ночь приходит и уходит…»

Ночь приходит и уходит,Звезды спят, и спят, и спят,Пароходик волжский ходит,Осетры на дне хрипят.И, сверкнув огонь-очами,Браконьеры жгут костры,Чтоб не плакали ночамиГорестные осетры.

«Зима идет, снежок. Доколь на…»

Зима идет, снежок. Доколь наСудьбу пенять, толкать ее плечом?Снежинка, как всегда, шестиугольна,И Кеплер Иоганн тут ни при чем.Придет весна, пролески таять будутВо рту и в сердце горестном твоем.И о тебе, хорошей, не забудутДеревья, мхи, покамест мы вдвоем.

«Понимаю матерщину дворника…»

Понимаю матерщину дворника —Снег, метель и прочая пурга.Снег – он будет все идти до вторника,А быть может, и до четверга.К воскресенью только успокоится,Будет тихо во дворе лежать.И метель, как белая покойница,Дворнику не будет угрожать.

«Дважды два или трижды три…»

Дважды два или трижды три —Цифры иногда убивают…А космос у нас внутри,И он, знаешь, не убывает.Волосы Вероники щекочут мехМедвежат, неуклюжих, небесных.И отовсюду слышится смехЗвезд, отчаянных и отвесных.