Обратная сторона жизни
Шрифт:
– Ой, сынок, спасибо, я уж как-нибудь сама.
– Улыбнулась женщина и зашагала дальше.
– Мать, не дури, вон уже руки все посинели, давай я...
– Не слушая её слабых возражений, я помог развязать тесёмки, освободив запястья и понёс сумки сам.
– Слушай, мать я понимаю не моё собачье дело, но у тебя тут кто чалится?
– Сыночек.
– Печально вздохнула женщина.
– Уже третий год как...
– А с руками то что?
– Рискнул полюбопытствовать я. Ответ, скажу честно, меня просто убил, хотя я тогда думал, что видел в этой жизни уже всё.
– Так сыночек.
– Кротко улыбнулась женщина.
– Сыночек топором по пьяному
Сектанты.
Случилось это все, когда мне было примерно лет девять. Жили мы тогда с родителями в десятиэтажке на девятом этаже. А на десятом жили сектанты. Я уже сейчас толком не помню, когда я впервые увидел его. Толстого голубоглазого паренька по имени Саня. Общий язык мы с ним нашли довольно быстро, благо он был абсолютно простым свойским парнем без гнили и понтов, что нередко бывает даже в этом крайне юном возрасте. Развлечения у нас были стандартными: гуляли во дворе, иногда дрались с соседскими мальчишками из общаги, убегали от старших. В общем, все как у всех.
Был Саня вполне себе обычным парнем с абсолютно нормальными пацанскими увлечениями. Повзрослел бы, окончил институт, завел бы семью. Скорее всего, у него, как и у любого парня его возраста имелись какие-то сокровенные мечты, цели в жизни, возможно даже какие-нибудь необычные увлечения и таланты. В общем, был бы Саня вполне нормальным в лучшем смысле этого слова, интересным, сильным и здоровым молодым человеком, если бы не одно но. Его родители были сектантами. Свидетелями Иеговы, по-моему, или хрен его там разберет, я по ним не большой специалист, если честно, да и времени слишком много уже минуло с той поры.
Поскольку мы жили аккурат под ними, то частенько становились свидетелями их скандалов на религиозной почве.
– Пап, я не буду...
– Обычно слышался всхлипывающий Санин голос.
– Молись, молись, сука...
– Злобно звучал в ответ резкий неприятный грубый мужской голос. Его отца...
Били Саню часто и с удовольствием. За разные провинности. Или запросто так, чтоб значитца о боге не забывал. Скрыть это было невозможно, поскольку парень частенько ходил в синяках, да и звуки ударов, равно как и забористого родительского мата были в нашей квартире отчетливо слышны. Этой темы я в разговорах с ним старался не особенно касаться, да и он, я думаю, был не слишком то расположен делиться всем дерьмом с кем бы то ни было. В чем я его прекрасно понимаю. Был я один раз у них в гостях, больше не захотел. На всю жизнь запомнил эту тяжелую беспросветную атмосферу. Мать его к нам так и не вышла, у нее там была отдельная комната с наглухо задрапированными шторами, в которую я, случайно заглянув, увидел толпу вонючих неопрятно одетых старух, молящихся перед зажженными свечами. И смех, и грех, твою мать...
Во дворе над ним смеялись, да я и сам, если честно, частенько подсмеивался над его мировоззрением и тем, что его родители были сектанты. Дурак был...
– ... И че, по-твоему, реально бог создал человека и клочка земли?
– Спрашивал я его.
– Да! Из клочка земли!
– Ну, ты реально долбоеб что ли, ты живешь в двадцатом веке, человек в космос полетел, хуй знает, телевизоры, компьютеры... Как ты можешь верить во всю эту чушь?
– Раз батя так говорит, значит, так оно и есть.
–
А батя у него был еще тот... Суровый властный мужчина лет сорока весом под сто с лишним килограмм. Не чистых мышц, но притом очень крепкий и коренастый. С таким действительно не поспоришь. Особенно если тебе всего десять лет отроду.
После мы переехали с того района, и я надолго забыл о Сане, пока однажды совершенно случайно не повстречал одну нашу общую знакомую по дворовым играм уже в подростковом возрасте. От нее я и узнал, что Сани к тому времени уже не было в живых. Его отец во славу божию забил его насмерть.
Маленький диктатор.
– Заколебали со своими нотациями! Артем, убери игрушки, Артем убери игрушки!
– Маленький пацаненок лет пяти деловито расхаживал по комнате, подняв палец вверх, и смешно злился, корча рожи. Соль момента усиливал еще и тот факт, что он был в одних трусах, и при этом изо всех сил старался казаться важным и значительным.
– Темочка, ну как же, надо убирать за собой, а то что в бардаке жить что ли ...
– Пыталась урезонить мальца добрая бабушка, тепло глядя на расшалившегося внука.
– На-до-е-ли!
– Тема видимо для пущей убедительности выговорил это слово по слогам.
– Кошку трогать нельзя, в игрушки играть нельзя, ничего нельзя!!!
– С каждым разом голос сорванца звучал все более громко и истерично.
– Аи... Аи!!!
– Никак не желал успокаиваться маленький паршивец.
– Тем, а что такое "аи"?
– Поинтересовалась бабушка.
– Неодобрение!... Неодобрение!
– Смешно затопал ногами маленький диктатор, и, надувшись, отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен, и последнее слово осталось за ним.
Бабушка еще с минуту со смехом поглядела на внука, а затем принялась, кряхтя, сама убирать разбросанные игрушки с пола...
А у вас было такое? Берегите своих бабушек... Так как они, о вас заботиться никто больше не будет...
Гимнастика.
Раньше занимался боевым ушу, пришел в родной зал через много лет, думал возобновить тренировки, а там педики гимнастикой занимаются... Ебаный в рот, а... Я думал, там бои, а там одни пидорасы. Уже и сюда добрались. Я уже хуй его знает скоро на улице жопой поворачиваться ни к кому нельзя будет... Пока эти по ним ходят... гимнасты ебаные...
Еще самый главный их петух мне с порога таким сладким пидорским голоском: "а вы в секцию записываться пришли?" Ну конечно, блять, я ж всю жизнь только и мечтал о том, чтоб пидорасом стать и ваши жопы нюхать, ебана мать!... Козлы бля весь зал обскотинили своими жопами пробитыми...
Блять до сих пор успокоиться не могу, я вырос блять в этом зале, воспоминания детства теперь блять каждый раз, когда будешь вспоминать, будешь думать о пидорасах этих, ебаный в рот... Вонища блять стоит! Парфюм пополам пардон с дерьмом, че у них жопы раздолбаны, весь запах наружу. Я чуть не сблевал тогда... Ну, съебал оттуда по тихой грусти, пока в свою веру не обратили... Да, печаль-беда, скоро нормальных пацанов вообще не останется, тогда хоть ложись и помирай, бля...