Обратно в ад

Amazerak

На доли секунды Василий оказался дезориентированным. Я подскочил и наотмашь рубанул его по шее. Василий издал утробный рык, полный боли, и вставил вперёд левую ладонь. Я полоснул клинком по его предплечью и стопой двинул в живот.

Думал, Василий опять дезориентирован, но в следующий миг я получил удар такой силы, что перехватило дыхание и, казалось, хрустнули рёбра. Инстинктивно выпустил ответную энергетическую волну.

Перед глазами мелькнул лезвие, я поставил предплечье — руку обожгло болью. Почти без замаха я рубанул в ответ. Шашка вонзилась во что-то

мягкое, Василий вскрикнул и пошатнулся. Я ударил снова, но на этот раз мой клинок был отбит.

Старик тяжело дышал, по его пиджаку струилась кровь — его кровь. На мне же пока не было ни единого пореза. Василий из последних сил парировал несколько моих ударов, пока опять не получил ногой в живот. Он отошёл и тут же ринулся на меня, замахнулся, я — тоже. Рука великого князя, сжимавшая шашку, упала на землю. Клинок легко срезал её, и кровь обрызгала моё лицо. Теперь осталось только добить.

Но не успел я размахнуться, как получил ещё один удар в грудь, от которого перехватило дыхание. Удар был несильный, но я не ожидал такого от еле живого противника, лишившегося руки, и потому не удержался и оказался на земле.

Подняться на этот раз мне ничто не помешало. Василий стоял, стиснув зубы, и зажимал левой рукой культю, чтобы из той не хлестала кровь. Увидев, что я опять на ногах, Василий выставил вперёд оставшуюся ладонь и издал дикий вопль, в который собрал всю ярость, ненависть и боль. Но удара не последовало, силы его иссякли. Я рубанул по диагонали, шашка застряла в ключице великого князя, и тот опустился на колени. Старик истекал кровью, но жизнь ещё теплилась в нём, как теплилась и злоба, с которой он глядел на меня своим затухающим взглядом.

— Прекратить! — раздался за спиной женский крик.

Я обернулся. Позади стояла худая женщина средних лет, одетая в чёрные брюки и водолазку, и держала наготове шашку. А со стороны дома дружины к нам уже неслась группа людей в зелёной форме и с оружием в руках.

— Брось оружие! — гневно воскликнула женщина. — Тебе конец!

Ну раз конец, так конец. Я вытащил шашку из тела старого князя, короткий замах — и голова его слетела с плеч. Я повернулся, глядя, то на женщину, то на группу вооружённых дружинников, что были уже совсем близко.

— Подонок! Тебе не уйти живым, — сжимая шашку, женщина направилась ко мне.

— Бросить оружие! — крикнул один из подбежавших дружинников.

Они стали обходить нас полукругом и целясь в меня то ли из штурмовых винтовок, то ли из карабинов. Их было человек десять, не меньше. Да ещё эта баба с шашкой. Слишком много сейчас для меня. Силы остались, но вряд ли их хватит на такую ораву.

— Что ждёте? — крикнула женщина, тыча в меня шашкой. — Стреляйте! Он убил великого князя.

— Стойте! Не стрелять! — послышалось с другой стороны. К нам бежала Вероника размахивая руками. — Опустить оружие, это приказ!

«Вот же дура, — подумал я. — Нет, чтобы свинтить отсюда поскорее, пока её никто не застукал, а она…»

Но теперь нам обоим бежать было поздно.

Глава 20

Присмотревшись

к оружию дружинников, я понял, что у них — энергетические карабины, а не штурмовые винтовки, поскольку стандартных коробчатых магазинов заметно не было. Ещё ни разу по мне из таких не стреляли. Выпущенные из них пули вроде как имели большее останавливающее действие, если речь не шла о специальных пулях, которые при выстреле впитывали часть ударной энергии. Такие пули назывались энергетическими, хотя по сути это были простые металлические шарики, только из особого сплава.

Но сейчас даже обычные пули могли выбить у меня остатки энергии. Ещё и перед глазами всё плыло. В чугунной голове было пусто, в ушах звенело, как после контузии.

Прикинул путь отступления. Можно попробовать через большое окно неподалёку нырнуть в дом. Несколько пуль придётся поймать, но это не критично, главное — скрыться из поля зрения противника раньше, чем тот уничтожит всю мою энергетическую защиту.

— Опустите оружие! — кричала Вероника, не понимая, что слова её сейчас не сыграют никакой роли.

— Вы двое отойдите, — замахал нам с Вероникой дружинник с петлицами сотника. — Анжелика Степановна, сложите оружие. Вы обвиняетесь в государственной измене. Мне приказано взять вас под стражу.

Я не поверил ушам. Стоял и, как дурак, таращился на сотника. Только теперь заметил, что на самом деле в меня никто не целился, а все стволы были направлены на женщину с шашкой. Веронику тоже удивлённо хлопала глазами. Мы переглянулись.

— Отойдите, не мешайте! — строже приказал нам дружинник.

— Что это значит? — возмутилась женщина. — По какому праву? Этот человек — убийца.

— Анжелика Степановна, если вы не сложите оружие, я прикажу открыть огонь. Карабины заряжены особыми пулями, сопротивление бесполезно.

Анжелика Степановна бросила шашку, но продолжила возмущаться произволом и грозить дружинникам великими карами. Однако я не стал ждать дальнейшего развития событий. Схватил Веронику за руку и потащил прочь.

— У нас получилось? — Вероника, кажется, не верила, что план осуществился, как и я. — Куда сейчас.

— Похоже, Дуплов не обманул. Нам дали уйти. К озеру. Уплывём на катере. Так быстрее всего.

— А что с тётей Анжелой? За что её арестовали?

— Не всё ли равно? Она хотела меня убить.

Дошли, почти добежали, до лестницы, когда спускались, я чуть не упал, Вероника еле удержала меня:

— У тебя всё в порядке? Не ранен? — забеспокоилась она.

— Чувствую себя так, как будто меня ногами били по всему телу, но кажется, не ранен.

Все ощущения обострились после того, как энергия замедлила циркуляцию в организме. Саднила рука, которой я принял удар шашки, болела грудная клетка, в голове стоял туман. Ещё и откат препарата скоро начнётся — как тогда выжить, непонятно. Мой внешний вид тоже оставлял желать лучшего: куртка порвалась, забрызгалась кровью и запачкалась землёй, поскольку поваляться пришлось вдоволь.